Остальной день прошел хорошо, в прохладной лесной опушки мы разожгли костёр, чуть не устроив пожар, потом веселили себя интересными истории, больше всех рассказывал Умник и Дурень, они как то подружились во время этих рассказов, Дурень рассказывал простые житейские рассказы с какой то в свой, необъяснимой привлекательностью, а Умник рассказывал довольно сложные, порой трудные для понимание тексты, рассказы, а Дурен внимательно слушал  и что то да понимал.  После двенадцати все, кроме Умника спали, мне снились довольно странный сон, о чем то необъяснимом, необузданном, но вот я уже начел все понимать как рука будет меня, моя смена.

Ну вот я начел следить, следил я в основном за тем, что творится у меня под ногами, все спали, тлел огонь в костре, изображая порой силуэты животных, людей, природы, но это казалось не столь интересным что у меня под ногами, да и там мои глаза уставали и закрывались. Но вдруг мои уши перестали слышать, это напугало и я открыл глаза, лес не изменился, только все  вокруг престало издавать хоть какой то звук. Не было не стука костра, не сопение Умника, ни голоса проснувшихся птиц, это пугало. И в друг из далека послышался стук барабана, ели слышный, но с каждым ударом он приближался все ближе и ближе  и вот его было отчётливо слышно, все спали, не кто словно не замечал это. И вот барабанщик вышел. Эта была не дичь, нет эта  было что похожие на гуманоида, существо с гигантской выпирающей  головой, виде пирамиды,  с противной ужасно зубастой челюстью и непомерно большими глазами. Тело было в два раза выше меня и словно не замечая токую незначительную охрану оно прошлось по спящим, и словно выбирало товар, щупало и измеряло. Затем остановилась на Дурне, глаза загорелись, выбор был сделан. Как я не смотрел  я не видел тот барабан, не полочек, но тут его рот и открылся и из него прозвучал бой, я нашел что искал.  И из леса словно откликаясь вылезло такое, что глаза мои не верили, оно было больше деревьев, больше всего что я видел, форма его была безобразна, и его глаза, боже, лучше бы я на них не смотрел, оно забрало дурня, он даже не пискнул, в свой непомерно большой рот и оно словно испарилось. Затем гуманоид  посмотрел на меня, и словно понимал что я все это вижу, подставил свой длинный указательный палец ко рту и что то простукал своим языком.