Ну, наконец-то удача! Меня приняли на работу и отправили с корреспонденцией нашей компании в Америку! Не сомневаюсь, что не подведу нашего любимого начальника Сэма Ротфельда!
Ведь я уже смог доказать свои таланты по втюхиванию чего угодно! Да меня вообще невозможно заткнуть! Я просто бог в заключении договоров! Такими словами я пытался взбодрить себя. На самом же деле, попал в контору вентиляторов нового класса. Они были просто огромные, с мощным движком, как у Мерседеса. Так говорил наш начальник. Я шалопай и к тому же азартный игрок в карты. Чаще мне не везет. Наверное, потому-то не хватает опыта, но если быть откровенным, я много пью и много волнуюсь. Абсолютно по любому поводу. Но быстро всему учусь. Мне чудом удалось устроиться в эту крутую компанию. А как мама обрадовалась! После того как вторая мировая забрала нашего отца, такого же азартного и без фартового как и я, в нашей семье начались серьезные финансовые трудности. Но к счастью я смог убедить мистера Ротфельда, что живое общение в сто раз лучше почты и телеграфных сообщений. Мертвый язык эти ваши современные технологии! Не чета честной, ну почти честной, живой людской речи! К тому же видишь глаза человека, с которым общаешься! Но, это опустим. Это не о моих вечно бегающих глазках. Но все не так плохо! Ныне 1948 год! Время, когда весь мир должен вздохнуть свободно от войны и крови! Время открыть свои взоры и душу новым вентиляторам марки «*****» с мощным и долговечным двигателем! Они внесут выгодные перемены во все отели, во всем мире! К тому же мне даже оплатили билет туда — обратно. А еще в стоимость билета входит ланч! Обязательно напишу маме об этом! О том, что буду распихивать по своим дырявым карманам все что влезет и все что жуется, писать не буду. И так! Вхожу на борт!
Все оказалось совсем не так, как я думал. У меня морская болезнь! Самое обидное, что весь мой оплаченный ланч полетел за борт. И посадили не на круизный лайнер со спортзалами, кинотеатрами и бассейном, а на какую-то ржавую посудину с четырьмя мачтами!
Это даже не яхта, а паром по перевозке ценных пород леса! Весь корабль измазан смолой и дегтем! Слава Богу, матушка упаковала парадный костюм в несколько рулонов газет и плотно завернула скотчем. Нынешнюю одежду можно будет смело выбросить в море.
Кажется, начинаю привыкать к качке на корабле и уже не выворачивает на палубе.
Только на нижнем ярусе и в трюме, где находится моя каюта, похожая на туалетную кабинку. По крайней мере, по запаху точно напоминает сортир. Сходил к врачу и он дал мне горькую микстуру. Выглядит врач человеком, которому можно верить и к которому стоит прислушиваться.
Познакомился с немногими пассажирами! Это две афроамериканские семьи, две толстые мамаши с десятью детьми. Тоже потеряли мужей в этой проклятой войне. Еще была пожилая пара, очень интеллигентные и молчаливые люди. С нами плыл еще ученый, так и не понял в какой области, но связано с чем-то вроде электромагнитных волн. И собственно двадцать человек команды.
Сдружился с командой! Особенно с коком! Теперь меня кормят помимо ланча! А вечером мы договорились сыграть в карты! Настал час проявить свои таланты!
В коем -то веке выиграл, и кок с боцманом расквасили мне нос. Надеюсь, все заживет до приезда. Выигранные деньги отдал обратно парням но, похоже, они думают, что у меня есть еще и предлагают снова сыграть и выпить с ними вечером. Откажусь. Эта компания мне не нравиться, я в ней чужой.
Я принял верное решение не играть больше в карты и не пить. Вечером подошел к капитану спросил, могу ли отправить письмо почтой своей даме сердца. Написал несколько пламенных писем своей драгоценной Мери. Вся команда хохотала надо мной, а капитан назвал меня придурком и велел скрыться с глаз и не отвлекать его от штурвала. Все еще слышу их шутки и смех про меня, там наверху!
Все спокойно и без происшествий. Вчера вечером услышал разговор моряков о том, что воздух стал слишком морским и пресным. Они говорят это дурное предзнаменование. Кто тут еще дурак, ха! Разве вокруг нас не соленое море?! Стоп, а как тогда воздух может быть пресным? Или дурак все-таки я?
Волнение на корабле постепенно нарастает. На восьмой день опустился плотный туман, такой густой, что даже кисть вытянутой руки не было видно! Пожилая пара ходила к капитану. После они рассказали, что капитан сам не понимает, что происходит с погодой, все показатели и датчики в норме и по связи с сушей обещают ясную безоблачную погоду. Ни о каком тумане даже речи быть не может. Мы встали в дрейф.
Туман сгустился, словно пар из трубы тепловоза. К этому постепенно добавился мерзкий запах гнилых водорослей и протухшей рыбы. Моряки говорят, так бывает только после сильного шторма. Судя по мутной воде, ил поднялся с самого дна. Какая там под нами интересно глубина?
Уже все пассажиры начинают нервничать, а помощник капитана мистер Джон Симмонс запрещает заходить к капитану, так как все его уже достали со своими расспросами! Ученый по магнитным волнам, рассказал сегодня вечером, что мы уже должны приплыть со дня на день! По его расчетам от Европы до Америки плыть не более десяти, максиму двенадцати дней.
Будем надеяться на лучшее! Помощник капитана мне не нравиться. Вид у него такой внушительный, иногда даже кажется, схватись он с акулой, акула будет от него спасаться.
Возможно его взгляд, грубые манеры и морские шутки пугают меня. С таким соперником я бы не справился в честной драке.
О борт нашей баржи ударился ящик с привязанной к нему темнокожей женщиной.
Женщина, судя по ее полуголому виду, индианка. Лицом напоминает рыбу, я бы сказал, что она очень уродлива для женщины. И еще сильно истощена. Моряки, по решению старшего помощника мистера Симмонса решили поднять ее и ящик. Индианку в бессознательном состоянии отнесли в лазарет, ее осматривает врач мистер Саймон Гаррингтон. Он отличный доктор, благодаря его спиртовой настойке забыл, что такое морская болезнь! Он обязательно ей поможет.
Через тридцать минут.
Ящик вытащили на палубу и все сбежались на него посмотреть. Невероятно! Он не из дерева, скорее из слоновьей кости! И белого, мутного, как туман цвета! Метра два на два! Один из матросов пытается вскрыть его ломом. Пока безуспешно. Подойдя ближе, заметил, что ящик покрыт странными символами. Мистер Гаррингтон учился в медицинском университете Эдинбурга в Шотландии и сказал, что это латынь вперемешку еще с каким-то языком, возможно ивритом или аккадским. Когда его спросили, сможет ли он это прочитать, он сказал, что возможно! И еще сказал, что языки мертвые. Как это может быть? Что значит мертвые?
Все спустились пообедать, как вдруг услышали душераздирающие крики сверху. Мы попытались выйти на палубу, но моряки стали отталкивать пассажиров обратно. А через пару минут увидел, одного из моряков, накрытого простыней, которого уносят во главе с доктором. Мистер Гаррингтон что-то приложил к голове пострадавшего и тот перестал кричать. Наверное снотворное. Простыня пока его несли, вся пропиталась кровью в области головы.
Вечером я вышел подышать воздухом. Этот невыносимый тухлый запах заполнил все щели в корабле, и в каюте просто невозможно было находиться! Выйдя на палубу увидел помощника капитана и подошел к нему.
— Мистер Симмонс! Добрый вечер!
— Я бы так не сказал.
Потупив взор в туман промямлил старший помощник не выпуская трубки изо рта.
— Могу я вас спросить?
— Валяйте!
— А что случилось с моряком, который вскрыл ящик?
Ящик, куда-то убрали.
— Откуда вы знаете, что его вскрыли? Вы что-то видели? Говорите!
Его тон поменялся и мне стало не по себе. Он вытащил трубку изо рта и стал испепелять меня взглядом. Я начинал понимать, почему любое слово этого человека выполняют быстро и беспрекословно. Крепкий жилистый мужчина с мощными предплечьями как у гориллы. Широкоплечий, и высоченный, он как скала нависал надо мной. А почтенный возраст в пятьдесят с лишним лет говорил об богатом опыте и придавал значимости и веса словам.
— Это лишь мое предположение. Я понял, что в ящике была кислота или ядовитый газ. И видел окровавленную простыню с моряком. Таким травили наших, читал в газете. Я не слепой мистер Симмонс! Но тайны хранить умею! Вы можете говорить! Мы одни на палубе.
Симмонс еще несколько раз оценил меня взглядом, огляделся и начал говорить шепотом. Я и не знал, что он так умеет! Обычно его громогласный рык разноситься с утра до ночи по кораблю. Помощник капитана наклонился ко мне, и я заметил в его руке ром. Симмонс опустил глаза и протянул бутылку.
— Глотни. И запомни. Если хоть слово из нашего разговора от кого-либо услышу, отправишься за борт. Я лично тебя вышвырну.
Его глаза, налитые кровью, были лучше любых угроз..
— Говорите смело, если бы я был болтлив, то прямо сейчас вас покинул. Я слушаю.
Видно я выбрал хороший момент, все крепко спали, после событий днем и мы действительно были одни, а помощник изрядно пьян. Судя по шестидесяти градусному рому в бутылке и явно не первой, которую он залил себе в глотку. Мне даже не верилось, что этот, снаружи каменный и сухой, без эмоциональный человек, может испытывать стресс или волнение.
— Этот ящик… в нем что-то не понятное… там рукописи. Целая гора папирусных свитков. Я видел такие в Египте. Там изображения звездного неба, городов на дне океанов, такие рисунки… страшные картины судного дня.
Помощник злобно вырвал бутылку у меня из рук и сделал жадный глоток.
— Что случилось с моряком?
— Не знаю. Кроме свитков, в ящике была шкатулка и он схватил ее. Каменную шкатулку из черного камня. Никогда не видел таких камней. Будто живой, в белых, желтых, синих звездочках. Если не отрывать от них взгляд, то начинает казаться, что звезды движутся и складываются в настоящие созвездия!
— Красиво, наверное!
— Ни черта красивого! Я с двенадцати лет на палубе! И знаю все созвездия известные науке на этом небе! Со всех частей света, с каждого уголка нашей земли! И ты знаешь что?!
— Что?
Симмонс схватил меня за ворот, и едва не оторвал от палубы. Притянув к своему лицу вплотную, выдыхая клубы пара в лицо, вместе с жаром алкоголя, прошептал.
— Это созвездия не из нашего мира. Они совсем другие! Такие же на многочисленных свитках. Схемы, карты, расчеты полетов.Там изображены перелеты из одного скопления звезд в другие. Цифры, вычисления, это все бред сумасшедшего! Невозможно летать в другие миры! На другие планеты! А там изображены существа, которые свободно перелетают в звездном пространстве! Таких технологий не существует! Я отдал их Диксону, ученому по электромагнитным волнам. Может он разберется и развеет страхи.
— Будем надеяться, а что со шкатулкой?
— Ах, да! Шкатулка! Мы не сразу поняли, что это такое. Решили, что это просто красивый кусок камня. Весит фунтов тридцать. Так вот там был секрет! Бедный Грос! Этот тупица, который и северный ветер от западного отличить то не в состоянии! Он что-то нажал! И камень раскрылся!
Там лежали всего три предмета. Красная тряпка с нашитым рисунком, статуэтка обнаженной девушки с кувшином воды и обезображенным толи оспой, толи еще какой болезнью лицом.
Статуэтка выполнена с поразительной точностью! Не могу себе представить, как ее выточили. Но мастер, должно быть, вырвал глаза у сокола и вставил себе. Виден каждый изгиб тела, каждая морщинка у глаз, даже каждый волосок просматривается отдельно. Она выливала что-то из кувшина себе под ноги.
— А что за третий предмет?
— Сначала мы решили, что это зеркало! Но судя по странным скобам и мелким крючкам, подумали, что это либо какая-то женская расческа или инструмент для чистки рыбы. Пока любовались затейливой резьбой в виде невероятных животных, явно не с нашей планеты, обрамлявшей рукоять, Грос взял эту тряпку! Эту проклятую шелковую красную тряпку! Едва взглянув на изображение на ней, он вырвал из рук Джорджа эту штуковину и стал изо всех сил соскабливать себе лицо! Мы все впали в шок! Просто остолбенели! Ты понимаешь!? А когда Джордж попытался его остановить, он откусил ему нос! Стэнли сломал руку! Стенли! Парню, который бочки со смолой весом в центнер один заносит на борт! Даже всемером не могли его удержать! Пока я хорошенько не приложил его прикладом винтовки в затылок. Он успел с поразительной быстротой отделил всю плоть от лица, даже веки снял, а потом пытался приложить к лицу эту красную тряпку!
— Что на ней изображено?
Глаза помощника капитана странно забегали. Он умышленно не договаривал вей правды.
— Гаррингтон спрятал ее себе в карман. Не знаю. Не видел. Слушай, парень что-то пошло не так. Этот туман, вся аппаратура сломалась и показывает чепуху!
— Не понял?
— Приборы показывают, что мы то в атлантическом океане, то в индийском, то в тихом, то вообще в бенгальском заливе! Это бред!
— Что с рацией? Связи я так понимаю, нет?
— Не совсем.
— То есть вы слышите сушу, они нас нет?
— Там играет музыка. Все время. Без остановки.
— Музыка? Какая музыка?
— Музыка океана. Шум волн, ветра, всплески воды. Словно пластинку прокручивают по кругу.
— Что же делать?
— Держать язык за зубами! Нам не нужна паника. Туман не может держаться вечно. Когда-нибудь он должен рассеяться. Тогда уже по сектанту определим свое местоположение и поплывем в ближайший порт.
— Ближайший? Мне нельзя. У меня встреча всей моей жизни!
Симмонс снова схватил меня за ворот и на этот раз действительно оторвал от земли и словно тряпку для белья хорошенько встряхнул.
— Ты что? Так ничего и не понял? Мы в чертовой пасти сидим, парень! Только Господь нас может вырвать из того адского положения в которое мы попали. Честно не уверен, земле мы еще или уже нет.
Второй рукой Симонс залпом осушил бутылку и вышвырнул за борт.
— Все. Разговор окончен! Иди спать. Если сможешь сынок. И язык за зубами!
— Есть старший помощник!
Я бегом помчался в свою каюту. О сне даже не помышлял. Едва дошел до ступеней на встречу выбежал Биксант (ученый по электромагнитным волнам). Он рванул с такой силой, что сшиб меня с ног! Стремительно преодолев расстояние от спуска на нижнюю палубу до борта, перемахнул через нее в открытый океан. При этом Биксант не сказал ни единого слова. Симмонс кивнул мне продолжать спускаться, а сам закричал.
— Человек за бортом!
Я спустился в свою комнату и заткнув уши подушкой и постарался уснуть.
Даже доски и вещи провоняли этим мерзким запахом. Складывалось ощущение, что баржа попала в желудок древней морской твари и все что она сожрала, все остатки продолжают разлагаться и источать эту жуткую, невыносимую вонь. Поднявшись на лестницу, мистер Нортон (моряк, чаще всего державший ночную вахту, Гаррингтон как то упоминал, что он страдает бессонницей, а теперь и вовсе потерял сон из-за кошмаров) преградил путь, закрыв нос и рот марлевой повязкой.
— В чем дело?
— Капитан запретил выходить на палубу! Вам не сообщили, что бы плотно запирали иллюминатор?
— Нет. Не сообщили. Да он и так не открывается и …
— Вот и славно! Идите в общий зал!
Почти подталкивая меня в спину, сказал Нортон. Что за хамство! Спустившись в столовую, заметил, что жены пожилого интеллигента там нет.
— Доброе утро всем! А где мисс Агата?
Все сразу опустили глаза. Мисс Гретта ( одна из мамаш афроамериканской семьи, не помню кто из них кому кем приходиться и кто чей ребенок и чья мама) подошла ко мне и прошептала.
— С мисс Агатой произошел несчастный случай.
— И с ней? Что именно?
Мы отошли в уголок, и я заметил вдали мужа мисс Агаты. Гэрри сидел с красными глазами и лицом, напротив него стояла бутылка бурбона. Странно, не помню, что бы он пил.
— Биксант пропал. Его не нашли. Так нам сказали. А сегодня утром еще и мисс Агата ушла и не вернулась в постель. Когда господин Гэрри поднял панику, моряки обнаружили ее на носу корабля. Агата стояла без одежды, расставив руки, как распятый Христос на Голгофе.
— Она была пьяна?
— Нет! Что вы! Это все злые силы!
— О чем вы?
— Когда моряки подбежали к ней, увидели, что она смеется!
— Она сошла с ума? Сколько ей лет?
— 65. Не в этом дело.
— А в чем тогда?
— Мисс Агата извлекала с помощью столовой ложки для десертов свои глазные яблоки.
— Что?!
— А когда мистер Симмонс попытался ее остановить, она вцепилась ему в горло. Не перекусила, только благодаря тому, что у нее вставная челюсть, но кусок кожи все-таки вырвала! Врач сказал, у нее отравление ядовитыми газами.
— Как газом? Что за чушь? И причем тут это вообще?
— У нее поражение носоглотки и всех дыхательных путей. Врач говорит, что она что-то вдохнула и это повлекло за собой изменение ее разума. Но мы все думаем, что она стала одержимой после появления на корабле той мерзкой индианки. Думаем дикарка нас прокляла. Слышали историю про капитана Кортеса?
— Ээээ, нет не слышал. Это все какой-то бред.
— К тому же она поет.
— Что делает?
— Она поет без остановки.
После этих слов в каюту зашел врач и быстро подошел к Гэрри. Что-то прошептал и направился к нам.
— Ну как она?
Спросила Гретта. Врач быстро окинул нас взглядом.
— Плохо. Кровь не останавливается. Не понимаю, как она до сих пор не умерла от кровопотери. Тем более в ее преклонном возрасте.
— Она все еще поет?
Вновь спросила Гретта.
— Да. На латыни, иврите и еще не много на арамейском.
— Откуда она знает?
— Языки? Понятия не имею. Мы запретили всем подыматься, пока туман не рассеется. Что бы еще кто-то не глотнул испарений и не сошел с ума.
— Испарений?
Спросил я, а мисс Гретта ушла успокаивать своих, испуганных детей.
— Мы думаем что это остатки экспериментальных газовых глубоководных бомб времен второй мировой войны.
— Никогда не слышал о таком оружии у фашистов.
— Никто никогда о таком не слышал мистер. Это лишь теория для всех. Что бы хоть как то объяснить происходящее. Я видел вас с помощником вчера вечером…
— Мистер Симмонс под страхом смерти запретил мне говорить о …
— Да не волнуйтесь так! Я в курсе событий. Вся команда в панике. Все бояться. Человеческие суеверия затмили разум. Всему должно быть научное объяснение.
— А как вы объясните, что сделал со своим лицом мистер Грос? А Наш ученый по волнам?
Врач пропустил последние слова мимо ушей.
— Когда Грос открыл шкатулку, из нее вылетел красноватый порошок и попал ему на лицо. Думаю, порошок стал разъедать кожу и Грос в панике, схватил первое попавшееся под руку и стал очищать горящее лицо.
Что за чушь? Что он несет? Симмонс же говорил, что он вырвал из рук ту штуку и стал срезать себе лицо. Зачем он врет мне?
— Странно. От шока, получается? Как он себя чувствует?
— Уже никак. Гросс исчез. на корабле его нет. Думаю упал за борт.
Как все просто объясняют.
—А мисс…
— Ей тоже что-то попало в дыхательные пути. Но другое.
— Вы сказали, она сожгла глотку. Тогда как она может петь?
— Она поет и периодически захлебывается кровью. Не могу вам ответить на этот вопрос.
— Вы нашли хотя бы тело мистера Бэксона?
У врача забегали глаза, было похоже, что он внутренне метался с тем что бы рассказать всю правду или скрыть. Наконец произнес Гарингтон.
—У меня есть к вам дело.
— Какое? Вам нужна помощь?
— Никто больше не хочет подходить и близко к той шкатулке и к тем свиткам из человеческих останков. Вы все правильно поняли. Нам нужна ваша помощь. Вы сможете придти сегодня вечером на палубу?
— Да, но там же ядовитый туман, вы говорите…
— К вечеру он должен рассеяться, а если нет, я дам вам респиратор.
— Откуда вы знаете, что туман рассеется?
— Капитан получал последнее сообщение о погоде. К нам движется тайфун. Скоро ветер сдует этот проклятый туман.
— Последнее сообщение?
— Да. Больше аппаратура не работает. Вы поможете нам?
— Чем могу быть полезен?
— Мы почти разгадали тайну этих рукописей. Но не все понятно. Ваш молодой ум может быть полезен.
Его глаза бегали. Он явно нервничал и весь вспотел. Я чувствовал, он не договаривает всего. Мне стало не по себе.
— Выйдем за двери.
Сказал я и мы вышли.
Закрыв двери, оказались в коридоре, идущем через каюты от радиорубки, до медицинской каюты.
— Давайте на чистоту. Вижу, что вы не договариваете. Не зачем скрывать. Я понял что мы отрезаны от мира. Понял, что это не простой туман и все это из-за той индианки привязанной к ящику из камня. Что происходит?
Волнение врача как ветром сдуло. Он стал холоден, а глаза засияли.
— Вы слышали когда-нибудь о поклонениях древним силам?
— Слышал! Вроде…
— О жертвоприношениях?
— Жертвоприношениях? Мама читала в детстве рассказы про мореплавателей, и об их столкновениях с индейцами у островов Папуа Новой Гвинеи. Там говорилось о том, как индейцы приносили в жертву животных. Аборигены верили, что их боги принесут им счастье и хороший урожай.
Гаррингтон странно заулыбался одними кончиками губ.
— Некоторые племена приносят в жертву не только животных. Иногда, что бы заклинание сработало, нужна куда более ценная жертва.
— Вы имеете ввиду человеческие жертвоприношения?
— Индианка кое-что рассказала.
— Она знает английский?
— Нет. Я знаю латынь.
— И что она сказала?
— Много чего. Плохого. Ее племя ненавидит белого человека. Ее семья ненавидит бледнолицых сильнее всех из ее рода.
— Чушь! Мы же не в Америке! Да и сколько лет уже прошло с войны с индейцами…
— Она весьма образована для своей нации. Точнее она произносит такие термины, которые во времена латыни еще не знали.
— Что?
— Я имею в виду, когда говорили на латыни этих слов, этих ассоциаций еще не знали.
— Что она говорит?
— О телепатии. Вы не поймете. Это научный язык. Проще говоря, о передаче мыслей на расстоянии. О связи с высшим разумом.
— С инопланетянами что ли?
Врач покачал головой. Мои слова не показались ему смешными. Наоборот глупыми.
— С высшими силами.
— С Богом?
Сказал я.
— С его противоположностью. Ее племя берет начало с очень древних времен. Со времен, когда останки титанов еще не превратились в пыль. Когда некие силы могли свободно общаться с избранными смертными. А люди с богами древнего темного мира. Она говорит, что теперь они ушли под воду, их сложно пробудить к действию.
— К какому?
— Истребить тех, кто забыл и не хочет уверовать. Она говорит, что ей выпала великая честь, судьба пробудить богов и наказать таких как мы.
— Она сумасшедшая. Ни к чему слушать ее бредни. Заприте ее в тюремной каюте. Или вышвырните за борт.
— Это уже пытались сделать.
— Как? Кто? Вы?
— Нет. Двое моряков Абрахам и Дамьен. Через день мы нашли на палубе их останки. Вернее органы, сердце, кишечник, кожу… Останки были разбросаны по палубе. Только по татуировкам поняли чьи они.
— Какой ужас… Это она сделала?
— Не знаю.
— Вы пытались допросить ее? Пойдемте к ней.
— Она умерла.
— Как?
— Вспорола себе брюхо.
— Я в шоке.
— Это еще не все. Она была беременна. Вырезала дитя и когда я с Симмонсом зашел к ней в каюту новорожденный лежал на полу и все еще дышало через…
Желудок скрутило и меня чуть не вывернуло на пол. Едва сдержался, заткнув себе рот руками.
— Достаточно подробностей. Что вы хотите от меня?
— Как я вам и сказал, я изучил некоторые страницы манускриптов. Не все понял. Приблизительно. Нам необходимо провести ритуал. Только так мы вырвемся из этого ада. Вы поможете?
— Постараюсь.
— Надеюсь на вас. Приходите на палубу в 11 ночи. И никому об этом не говорите. И не пейте. Вам нужен чистый разум.
Мы расстались, и я вернулся к себе в каюту. Ничего не понятно. Они в это верят? А я верю? Наверное, пора! И эти намеки… Жертвы, ритуалы… Почему он сказал про чистый разум?
Стало страшно, подозрение по поводу необходимости моей помощи. Вспомнил про единственный туз в рукаве. В одной из пьяных игр в карты, пил с одним ветераном военных действий. Я тогда проиграл, но успел стащить у него из кармана специальное устройство. Мини пистоль, как он его называл. Это маленький крепеж к предплечью. Стоило дернуть вверх кистью, и вылетал пистолет. Всего два патрона. Прихвачу пистолет с собой на всякий случай.
В 10.50 поднялся на палубу. Подошел врач и старший помощник. Мистер Симмонс взял меня под руку, и мы двинулись к носу корабля. На палубе стоял вынесенный из столовой стол с белой белоснежной скатертью. Для нас в столовой таким чистым бельем столы не накрывали, пролетело в голове. Потом увидел капитана и часть оставшейся команды. Что-то не так. Гарингтон же сказал, что все суеверны. Я попытался освободить руку, но Симмонс только сильнее сдавил ее.
Никакой реакции. Я схватил за ворот Гаррингтона.
— Что происходит?!
— Вы все сейчас поймете! Не дергаетесь!
Врач ловко оторвал кисть от воротника. Мы подошли к столу, и команда разом принялась за меня. Моряки схватили и положили меня на стол, стали крепко держать за руки и ноги. Растянули как на дыбе. Затем врач поднес к лицу ту самую тряпку, которую видел Грос. Я стал отворачивать лицо и сомкнул что было мочи веки.
— Открой глаза! Немедленно открой или вырежу веки.
Прорычал голос Симмонса. Через секунду ощутил прикосновение ледяной стали у скулы. А потом закричал от боли и открыл глаза, с ужасом ощутил острую нехватку кислорода в груди. Симмонс располосовал мне скулу почти дойдя до левого глаза.
— Вы что спятили? Это же бред! Какие в задницу жертвоприношения?! Мы же в 20-то веке! Очнитесь!
— Взгляните на полотно! Что вы на нем видите?
Посмотрел и увидел там размытый, просвечивающий рисунок. Несколько моряков поднесли ближе керосиновые лампы. Черты складываются в знакомое лицо. Это же я!
— И что это значит?
— Это значит, что вы избранный! Те, кто не подходят, погибают! Грос, двое моряков, кок, мисс Агата, Биксант! Они все посмотрели на это, и сошли с ума! А с вами, вижу, ничего не происходит! Я был прав Капитан!
Все с воодушевлением посмотрели на Гаррингтона.
— В чем?! В чем прав?!
— Вы избранный! И это значит, лишь ваша жертва позволит освободиться из захвата древних сил! Иначе нам не выбраться! Я заранее благодарен вам за вашу жертву! Мы не забудем вашего имени! Начинаем! Остались считанные минуты до полуночи! Принесите топор!
— Топор?! Вы все надышались этого тумана! Вы все спятили!
— Не дергайтесь! Прошу вас! Думайте о том, как вы спасете все эти жизни! Симмонс!
Симмонс занес надо мной короткий карманный нож. О Господи! Он одним движением вспорол мне рубашку. Я приподнял голову и увидел, как из под ребер вздымается сердце. Словно пожарный насос, грудь вздымалась быстрыми резкими движениями, но воздуха все равно не хватало.
— АААААА! На помощь!
— Вам никто не поможет! Симмонс! Заткните ему рот!
Симмонс стал глубоко, в самую глотку запихивать грязный карманный платок. После еще одного надавливания меня вырвало.
— Вот черт вас забери Симмонс! Не так глубоко! Он должен быть живым во время ритуала!
Меня повернули набок, и я очистил глотку, затем жадно вдохнул. Воздух был таким же вонючим, но уже рассеивался! Почувствовался легкий ветерок.
— Стойте! Вы чувствуете?! Шторм уже близко! Скоро туман рассеется, и мы сможем плыть! Капитан! Мистер Ричард! Умоляю! Прекратите это безумие!
Капитан лишь смотрел на меня стеклянными глазами.
— Прости сынок! Именно ритуал все очищает! Это значит, мы все делаем правильно!
Проговорил мистер Ричард.
— Да!
— Да!
Стали выкрикивать моряки.
— Это значит что вы сумасшедший!
Крикнул я.
— Несите масло! Скорее! Так!
Гаррингтон развернул перед собой один из свитков, и я с ужасом заметил встречающиеся на полотне человеческие уши и пупки, части кистей с остатками костей и стоп. Все было сшито из кусков людей! Врач макнул указательный палец в масло и стал чертить у меня на груди и животе какие-то символы.
— Симмонс! Факел!
Врач быстрым, уверенным движением поднес факел к рисункам на теле, и они ярко вспыхнули зеленым пламенем. Я стал неистово кричать от боли. Капитан передал в руки Симонсу топорик, а Гаррингтон передал тряпицу капитану, стал на распев читать заклинания полностью погрузившись в свиток. Через секунду поднял левую руку и махнул ею Симонсу, тот достал из кармана кремень и пару раз провел им по лезвию. Врач посмотрел на меня.
— Нам придется отрубить вам кисти и стопы. Вы не должны умереть сразу! Откройте рот! Откройте! Я дам вам морфий! Он притупит боль, но вы должны быть в сознании! Не отключайтесь или ничего не сработает!
Гаррингтон накапал в рот несколько капель. Я почти перестал ощущать жгучую боль от горящего масла на груди и животе. Да и пламя погасло, только раны светились кислотным зеленоватым оттенком. Потом я посмотрел в вверх. Небо менялось. Стремительно двигались и заворачивались в воронку облака, которые медленно опускалась к кораблю. Высоко внутри воронки вспыхивали разряды молний. Кажется это тот самый тайфун. Волны стали покрываться бурунами, корабль начало сильно качать вверх и вниз.
— Стойте! Мы в центре урагана! Вот в чем при… ААААААААААА!
Симмонс отсек мне левую кисть! От боли вспыхнула ярость и сознание очистилось. Пистоль! Я совсем забыл о нем!
Дернул кистью и пристрелил моряка, державшего правую руку в глаз. Потом направил, освободившуюся руку в Симмонса и выстрелил в глотку. Захлебываясь помощник выронил топор мне на живот. Корабль сильно качнуло, едва не опрокинув. Оглушительный грохот прокатился по небесам, появились мощные порывы ветра вперемежку с дождем. Крупная волна накрыла палубу, сметая все на своем пути.
— Нет! Нет!
Гаррингтон кинулся на меня, но я был уже свободен! Моряки покатились в сторону прошедшейся волны, двое выпали за борт. А капитан влетел в свою каюту, головой пробил окно, и скрылся в темноте. Я же удержался за стол, который они прибили гвоздями к палубе. Гаррингтон схватился за ящики, привязанные к полу, и оттолкнувшись прыгнул в мою сторону. Он смог ухватиться за ножку стола и удержаться. Схватив топорик, я с размаху всадил Гаррингтону в затылок. Что-то, бормоча, врач заскользил по мокрой палубе и ударившись о борт, застрял у края, наполовину перевалившись за него.
Море набирало силу, волны уже в несколько раз подымались выше судна и так же опускались, подымая баржу ввысь. Дождь стал хлестать словно осиные укусы. Раны на груди и животе защипало, сияние на них не пропадает, а наоборот усиливается. Заметив лампу, привязанную к столу, не раздумывая приложил к ней культю. Она уже потухла, но все еще раскалена. Вскрикнул от боли, а потом зарычал. Сознание стало отключаться. Потом увидел во всполохах урагана силуэты. Циклопические города, башни и ответвления немыслимых коридоров и арок. Внезапно молния ударила в мачту. Поднял глаза и увидел в небе нечто. Чудовищный древний бог в небе. Километровые щупальца разветвлялись во все стороны. Этот монстр приближался с небес, из мрака звездной бездны. Прямо из центра воронки урагана, превратившийся в молниеносно вертящийся тоннель-водоворот, из которого выплывал этот исполин. Глубокий, безумно далекий рокот этого создания прокатывался в нашем мире. В голову залезала ужасная мысль – ритуала удался. Он смог создать проход из нашего мира к иному, невообразимо далекому измерению. Тому месту, которое мы видим лишь в своих самых безумных кошмарах, от которых просыпаемся в поту и не можем выгнать из головы целыми месяцами. Наш мир слишком мал для таких гигантов как этот, пробиравшийся в наш из глубин холодного и далекого космоса.
Что делать? Мысли зашевелились в голове. С чего все началось? С индианки, с ящика? С красного полотна с моим изображением! Где оно? Гаррингтон передал его капитану, а тот провалился в свою каюту.
Корабль швыряло из стороны в сторону. Короткими перебежками от груза к грузу, привязанных к палубе, я продвигался к каюте капитана. Наконец, заглянув внутрь, обнаружил там тело, как мешок с углем подпрыгивающего и перекатывающегося через всю каюту. Подбежал к нему и стал осматривать карманы. Вот она, в нагрудном кармане! Протянул руку и схватил тряпку. Внезапно капитан открыл глаза и схватил меня за горло. Корабль качнуло и мы закувыркались по полу налетая на мебель, чемоданы и бутылки. Я оказался сверху и стал душить его. Тот схватил карандаш и воткнул его в культю. Закричав, я ударил его кулаком. К ноге подкатилась бутылка и, схватив ее, стал бить капитана по лицу. Промахнувшись, разбил бутылку об пол, но не остановился и превратил лицо капитана в мясной фарш. Лицо и грудь стали одновременно и липкими и скользкими. Тряпка у меня! Что теперь? Не знаю, почему я решил, что все беды из-за нее, но знал, что лишь огонь спасет меня. Я должен ее сжечь!
Все вокруг промокло, уже шел не просто дождь, а тропический ливень. Капли размером со снежок, комья зеленой липкой жижи колотили как град по крыше. Словно ил со дна подняли и скидывали лопатой с неба. Где взять огонь все кругом промокло.
Внизу должна быть керосиновая лампа! Спустился вниз и направился к рубке. Войдя внутрь, увидел валяющиеся по полу свитки. Бросились в глаза изображения на них, где человек с символом солнцеворота на лбу, вскрывает череп демонической рогатой твари и поджигает что-то внутри.
Все ясно. Схватив горящую у потолка лампу, и лейку с керосином в углу, рванул наверх.
Пробегая мимо столовой, остолбенел. Там творился настоящий судный день, негритянки кухонными ножами снимали скальп со своих детей, а мистер Гэрри со скальпелем в руке, измазанный чем-то похожим на экскременты полосовал бедра женщин. Срезал с них куски и с урчанием от удовольствия, глотал не жуя. Так же муз мисс Агаты отрезал себе половые органы, и кровь обильно орошала пол столовой. Дети смеялись и пели на неизвестном языке, ничего не замечая вокруг. Рванул дальше и пробегая мимо каюты капитана увидел как Ричард с окровавленным лицом взял сзади мисс Агату. Придерживая ее одной рукой, второй вскрывал ей живот. Я видел движение его мужского достоинства в ее кишках. Видел красно-бурую жижу стекавшую из ее рта и глазных отверстий. Старуха смеялась и мяла руками себя за иссохшие груди. Скрутил приступ рвоты и боль в животе, но я заставил себя побежал к трупу Гаррингтона. Подбежав, вынул топор, швырнул тело на пол, придавив грудь сапогом, стал сносить верхнюю часть черепа. Вдруг глаза Гаррингтона раскрылись, из них повалил зеленый яркий свет, покойник стал улыбаться. Лишь с седьмого удара удалось отсечь верх черепной коробки. Схватив за ворот, влил содержимое керосиновой горелки в мозг. Засунул туда красную тряпку и поднес лампу, которую завернул своим пиджаком для укрытия от воды. Врач вдруг задергался и схватил меня обеими руками за талию. Из его рта запенилась кроваво — черная пена.
— И запомните мистер! Врачи всегда дают клятву Гиппократу! Не навреди ближнему своему ибо…
— Заткнись!
Ударом колена в челюсть заставил труп умолкнуть. От этого Мертвец даже откусил себе часть языка, который отлетел мне на брюки. Почувствовал, что его хватка становиться сильнее, пальцы вот-вот проткнут мои кишки. Поднес лампу к его голове.
Громогласный гогот как океанский вал ударил меня и погрузил в ничто. Яркая вспышка света, последнее, что я увидел в конце, перед тем как впал в забытье.
Из статьи Новостного американского журнала “Время”.
Чудовищное событие потрясло торговый городок. В порт прибыло судно, перевозившее ценные породы древесины. Нам известно, что на борту находилось 35 человек. Судно пришло с задержкой в четыре месяца! Никто не знает, где оно находилось! Баржа пропала 12 мая и исчезла с радаров спустя три дня! Корабль в ужасном состоянии! Сломано абсолютно все! И самое невероятное! Оно полностью покрыто морскими водорослями и илом! Который, как говорят наши эксперты, скорее по составу подходит к глубоководному, чем к береговому! Складывается такое впечатление, что корабль пробыл все 4 месяца на дне океана! Но самое ужасное это то, что обнаружили на корабле! Это просто кровавая баня! Почти вся команда и пассажиры пропали без вести! А тех, кого удалось обнаружить, выглядели так, будто их пытались принести в жертву дикие племена каннибалов из Африки! Тела буквально грызли зубами! Единственный, чудом оставшийся в живых пассажир Андре Викторианец найден в своей каюте. Сейчас он находиться в больнице Святого Николая, под присмотром опытных врачей.
Но прогнозы не утешительные: скорее всего он больше никогда не сможет выйти в свет из психиатрической лечебницы! Еще бы! Что бы выжить, ему пришлось глодать собственную кисть почти до самого плеча! Как он не погиб, остается загадкой!
В следующем номере! Не пропустите! Невероятная история о том, что поведал Андре нашему специальному корреспонденту, который с невероятным трудом добился встречи с умалишенным! Выживший поведал ему поистине ужасающую, историю про древних богов и жертвоприношения! Не пропустите наш еженедельный выпуск под номером 06/24! У нас всегда достоверная и свежая информация! Только правда и ничего лишнего!
Это ваш и наш Вердикт газеты “Время”!
