(основан на реальной истории)
18+
— Ну чего зенки вылупил? Вижу, что узнал… Да-да, я. И никто другой. Твоя доченька, как ты меня называл при маме. Вот только ты мне не папа, уж извини. Потому что он у меня на пожаре погиб, когда детишек из огня выносил. Герой, настоящий мужчина! Не то что ты, мразь… И как тебе удалось тогда мою маму захомутать, не пойму. Что в тебе было особенного? Ну да, брюнет был, красавец. И такой галантный. Всё маме ручку целовал. Слова всякие нежные говорил, особенно под шампанское. Или Саперави. Выведал, гадёныш, у её подруг, что она грузинские вина любила… Ну и меня, естественно, в щёчку чмокал. А как же иначе? Женщина должна знать, что кандидат в её мужья любит и её детей. Это работает. Ну, а когда ты сказал ей, что готов меня удочерить, тут уж мама совсем растаяла…
А я… Ты даже не представляешь, как мне было плохо без папы. Я ведь помнила его объятия. Даже будучи маленькой девочкой… И когда ты брал меня на руки и целовал, я так трепетала! Мне так хотелось отцовского тепла, ласки!.. Мама это видела и иногда плакала от умиления…
Помнишь нашу с тобой первую поездку на дачу? Мне тогда шёл девятый год. Мы купались в лесном озере, собирали первую землянику, играли в догоняшки… А после срывали белые пушистые одуванчики и дули на них, запуская по всему дачному участку парашютики. Я визжала от восторга… А когда мама увидела, что мы обнялись, тут же нас сфотографировала.
После я всё пыталась приклеить эту фотку в наш семейный альбом. Но клей уже высох; и фотография выпадала, когда в очередной раз я или мама открывали альбом. И тогда ты купил моток широкого скотча, отрезал от него кусок и приклеил им фото к альбомному листу…
Я очень за вас с мамой радовалась. Особенно когда вы говорили друг другу тёплые слова. Даже будучи ребёнком, каким-то чутьём понимала, что после ужина и ночью к вам в комнату входить нельзя. А когда видела вас утром улыбающихся друг другу, моему счастью не было предела…
Но… как это всегда бывает, хорошенького помаленьку…
Когда я уже заканчивала школу, мама заболела… Я тогда не очень разбиралась в медицинских терминах; но что такое карцинома, запомнила на всю жизнь…
Ну, а когда она легла в больницу, всё и началось… Не сразу, конечно. Сначала ты просто ходил угрюмый… После стал часто вздыхать… И вдруг однажды сказал:
— Тяжело мне без мамы…
Я, дура, ничего не поняла и ляпнула:
— Мне тоже…
Ты в ответ только улыбнулся…
Через несколько дней маму выписали. Умирать дома. У неё была уже четвёртая стадия, химия не помогла… Ты принялся самоотверженно за ней ухаживать. Кормить, переодевать, выносить утку… Мама смотрела на тебя нежным и благодарным взглядом. Бедная! Теперь-то я понимаю, почему ты так старался. Боялся, что она завещает квартиру мне. Своего-то угла у тебя не было. Ты всем своим видом пытался ей показать, какой ты добрый и порядочный человек. Как жаль, что она так и не узнала тебя настоящего!..
После похорон ты часто открывал наш альбом и глядел на старые фотографии. Я сначала думала, ты скучаешь по маме. Но однажды, проходя мимо тебя, увидела, что ты с интересом рассматриваешь фото маминых подруг в молодости… Заметив это, ты сказал:
— Мы все когда-то были красивыми… Вот как ты сейчас у меня. Просто принцесса.
И так на меня глянул. Я аж вздрогнула.
Однажды, когда я стояла под душем, ты, чтобы помыть руки в умывальнике, совершенно спокойно зашёл в ванную (задвижка давно сломалась, и ты не спешил её починить). Я ойкнула и присела в воду. А ты с лёгким удивлением на меня посмотрел.
— Ты что, меня стесняешься? Я же твой отец…
Я тогда даже растерялась. Подумала, может и впрямь в семье это ничего особенного?
Через пару дней ты крикнул мне из той же ванной, чтобы я потёрла тебе спину. Помнишь? Мол, руки у тебя уже старые и корявые.
— Ты уж как-нибудь сам, — смущённо говорю в ответ.
А ты мне:
— Значит, буду всегда ходить с грязной и вонючей спиной.
И с такой интонацией это сказал, будто я какая-то неблагодарная…
Через неделю всё повторилось.
— Не могу, — кряхтел ты. – Не достаю… Опять немытая, чесаться будет…
Ладно, — говорю. Зашла в ванную и стала намыливать губку.
— Да брось её, она ничего не отмывает,- сказал ты. — На вот…
Ты встал во весь рост и потянулся за мочалкой, которая лежала на полке. Я отпрянула. Гляжу на себя в зеркало — красная как помидор…
А ты мне:
— Вот чудачка. Ей замуж выходить можно, а она от мужиков шарахается…
А спустя пару дней после выпускного ты вошёл в мою комнату, подсел ко мне и спросил:
— Что думаешь делать дальше?
— Поступать на экономический, — говорю. — Мне математика хорошо даётся…
А ты:
— Бухгалтером, что ли, стать захотела?.. Скукотища… Слушай, давай на выходные махнём на дачу. Помнишь, как в детстве? Озеро, ягоды…
У меня на секунду загорелось в груди. Но, почувствовав что-то нехорошее, я отказалась…
— Жаль, — сказал ты. – Прекрасно бы провели время. Опять бы сфоткались… Вон какая ты у меня выросла. Заглядение. Всё при тебе…
И ты погладил мои волосы, потом плечи. Я отодвинулась:
— Пап, ты чего?
А ты мне:
— Да что ты всё «пап» да «пап»… Ты же знаешь, я тебе не родной отец. Не биологический. Представь, что я просто твой хорошо знакомый мужчина… Понимаешь?.. И этому мужчине очень нравится девушка, которая сидит рядом. Молодая, красивая…
И ты прижал меня к себе. Я вскочила. А ты в ответ:
— Ой, вспыхнула… Пошутить нельзя… День сегодня какой, помнишь?
Я помотала головой.
— Мамины сороковины, — сказал ты. — Если любишь маму, грех не отметить…
Я согласилась… До сих пор виню себя в этом…
— Чего испугалась? – сказал ты мне вечером, наливая бокал вина. – Оно ж слабое. Попробуй. Полусладкое, ароматное. Между прочим, твоя мама обожала Саперави.
Я выпила. Голова с непривычки закружилась, и стало как-то веселее… Потом ещё. Помню, на юмор потянуло. И на воспоминания… А ты всё подливал и подливал. Давая заесть конфеткой.
— Земля пухом твоей маме…- слышала твоё бормотание.
И отвечала:
— Да, за мамочку нужно выпить… Она хорошая была. Как мне её не хватает!
— Ну что ты, дурочка, — обнимал ты меня, — у тебя есть я…
И мне так хорошо стало, так тепло на душе. Я только прижалась к твоему плечу и улыбалась…
Но потом сказка окончилась. И начался фильм ужасов. Хорошо хоть с алкоголем, будто во сне…
Ты уволок меня в мою комнату, положил на кровать и принялся стаскивать с меня платье и всё остальное. А я, пьяная, не имела сил сопротивляться. Только беспомощно болтала руками по воздуху и пробовала брыкаться ногами. После, пока ты раздевался, я попыталась встать и повалилась на пол. Ты поднял меня и, откинув одеяло, бросил на постель… Смутно помню, как ты лапал мою грудь и бёдра… А потом меня внизу пронзила жгучая боль… Я завизжала. Ты заткнул мне рот ладонью. Но я завертела головой и принялась кричать ещё громче. И вот тогда ты вынул из моего письменного стола моток скотча (тот самый!), отрезал от него кусок и заклеил им мне рот. Потом прижал мои руки к кровати. А дальше – только покачивание, как на морских волнах… И змеиное шипение на ухо:
— Девочка моя… девочка моя…
Наутро я стояла в ванной как оплёванная. Пол подо мной качался, тошнило ужасно. Пришлось применить два пальца. Отпустило. После ты плеснул в стакан вина.
— Выпей, полегчает.
Я стала одеваться. Быть в одной квартире с тобой мне стало невыносимо.
— Только учти, — бросил ты мне вдогонку, — ты совершеннолетняя, так что статья о совращении мне не грозит. А остальное не докажешь. Скажу, ты напилась, разомлела и сама предложила… А парни, если узнают, даже смотреть на тебя перестанут, это уж мне поверь…
Ты был умница, всё предусмотрел…
Я ушла к подруге. Её родители на лето всегда уезжали в деревню; и она согласилась, чтобы я у неё пожила. Пришлось ей сказать, что, мол, отчим привёл домой тётку, и мне с ними стало неуютно. Она поверила…
Стала готовиться к поступлению в университет. Погрузилась в учебники. Иногда ходила со школьными друзьями в кино или в гости. И как-то успокоилась. Наверное, если бы этим всё закончилось, моя жизнь наладилась бы. Но оказалось, проблемы только начались.
Сначала появились тошнота и слабость. Подруга всё списывала на переутомление от моих сидячек за учебниками и скудное питание. Я с ней соглашалась. Но когда надолго пропали месячные, перепугалась и побежала в аптеку. Купила полоски. Сделала всё как положено по инструкции и… чуть не упала в обморок. Наутро – в поликлинику. Точно. Это было оно самое.
Я, дура, с перепугу к тебе бросилась. Девчонка была, глупая. Не знала, что и делать.
Ты как узнал о моей беременности, заорал на меня, брызгая слюной:
— Рожать и думать не смей! У меня скоро повышение по службе, и мне всякие сплетни и скандалы ни к чему. А ты об учёбе подумай. Да и замуж тебя с дитём никто не возьмёт. Таких дураков, как я, мало…
В общем, нашёл какого-то частника, тогда это было просто. Заплатил ему; и тот мне всё пузо перепахал, как трактором…
Вскоре я сдала вступительные и поступила на бюджетное место. Кое-как дождалась конца августа, когда можно заселяться в общагу, собрала вещи и тю-тю в Питер.
Училась с каким-то остервенением. Наверное, очень хотелось стать сильной и независимой. И получилось. Даже на повышенную стипендию потянула. Хотя всё равно после занятий торговала на рынке. То куртками, то сапожками…
По окончании учёбы работала менеджером в очень солидной компании. А когда там увидели мои достижения, сделали главой отдела маркетинга… Ну а дальше пошло-поехало. И вот я уже первый заместитель председателя правления. Уважаемый в своих кругах человек, с хорошим доходом и неплохими связями… Вот только…
Однажды я встретила мужчину. Сергеем зовут. Как-то случайно, просто в кафешке сели перекусить за один столик. И разговорились. И так легко мне с ним было, будто мы сто лет друг друга знали. Потом стали встречаться, вместе ходить в гости, вдвоём провели отпуск… А после уже души друг в друге не чаяли. Бежали с работы без оглядки, чтобы вместе провести время. Наш с ним круиз по Балтийскому морю не забуду никогда…
Но главное, мы мечтали с ним о семье. О детях. Как дадим им образование, будем воспитывать, жизнь их сделаем интересной и насыщенной… Хотели девочку и мальчика… Но когда прошёл год, а я всё не беременила, решила сходить к гинекологу. А она меня как обухом по голове: детей я иметь не смогу. Никогда!.. Мне прямо у неё в кабинете плохо стало. Пришлось даже нашатырь нюхать…
— Почему? — спрашиваю.
Она вздохнула и говорит:
— Беременность прерывали?
Я кивнула. А она мне:
— Вот тогда Вам и напортачили…Такое ощущение, будто в вашем животе двоечник ковырялся…
Пришлось Сергею про аборт и его последствия рассказать. О тебе смолчала. Сначала он меня жалел. Даже к известному профессору в Германию свозил. Но тот приговор подтвердил. А когда я заикнулась об усыновлении, Сергей сразу отказался. Оно и понятно. Зачем ему растить чужих детей, когда он мог иметь своих.
Ну, а дальше он очень культурно извинился, и мы расстались.
Так что я вот уже пятый год одна. Нет, мужики, конечно, у меня иногда бывают, когда уж совсем тошно. Но долго я их при себе не держу. Не хочу сначала обнадёживать, а потом причинять боль. Как Сергею. Поэтому семьи у меня не будет никогда. По твоей, ублюдок, милости…
Я вот всё на судьбу удивляюсь. Такое ощущение, будто кто-то за нами наблюдает и иногда подбрасывает нам всякие сюрпризы. Чаще плохие, но иногда и приятные. Сам посуди.
Сначала я хотела тебя отравить. Приехать в гости и подсыпать что-нибудь в вино. После думаю, зачем светиться. И решила нанять крепких ребят, чтоб они из тебя мозги вышибли. За хорошие деньги это не проблема. И вдруг — на тебе. Тётка звонит и говорит, что у тебя инсульт. И что из родни, кроме меня, у тебя никого нет (официально я ведь твоей дочерью числюсь!). Как не воспользоваться моментом!
И вот теперь ты у меня в коттедже. И, наверное, надолго. Потому что врачи сказали, что никакого выздоровления у тебя в ближайшие месяцы не предвидится. А этого времени мне хватит по самую макушку…
Что мычишь, как бык? Ах да, завотделением говорил, что у тебя, кроме руки и ноги, ещё и речь отнялась! А то бы ты сейчас меня матом крыл, правда? Что головой трясёшь? Не стал бы? Ну, это вряд ли…
Ты не думай, я тебя кастрировать не собираюсь. Ещё из-за такой твари в тюрьме сидеть… А вот твою любимую жареную картошку не обещаю. И вообще, смотри как ты потолстел. Дай-ка по пузу твоему похлопаю. Ух ты, жиру-то сколько! Нет, тебе определённо нужна диета. Причём, голодная. Да? И водички можно только разок в день хлебнуть. Полстаканчика – и хватит. Зачем поджелудочную нагружать. А ещё вонь от тебя прёт такая, что хоть нос затыкай. Но ванную я тебе не предлагаю. Просто будешь лежать голый. Я вот окошко открою, ветерком тебя обдувать будет. А ветерок у нас в Питере бывает холодненький и колючий. Бр-р! Особенно сейчас, когда зима на носу. Но согласись, не нюхать же твой пот. Уж не говоря об испражнениях. А подгузники, думаю, можно и раз в неделю менять. Ничего, полежишь в собственном дерьме. Своё, как говорится, не пахнет. А чтобы ты не визжал и не привлекал внимание прохожих, я тебе подарок привезла. Уверена, ты будешь так ему рад, как никогда в жизни. Ведь он воскресит тебе твоё романтическое прошлое…
Вот, смотри. Узнаёшь? Вижу, вспомнил. Да-да, тот самый моток скотча. Которым ты когда-то нашу с тобой фотографию в семейный альбом прилепил; а после им же мне рот заклеил, чтобы я не кричала, когда ты меня трахал. Я его тогда с собой в Питер взяла. Для канцелярских работ… Теперь я хочу возвратить тебе долг. И потому, когда ты станешь корчиться от голода и жажды, от вони и зимней стужи, я залеплю твой поганый рот именно этим скотчем. Так, что никто ни одного звука из открытого окна не услышит. Договорились? Вот и умничка.
Да не отворачивайся, это не сейчас. Пока полежи спокойно. Осмысли, так сказать, происходящее. Что за всё в жизни рано или поздно придётся ответить. Потому что таков закон кармы, дружок. А с ним не поспоришь…
Давай я его пока положу куда-нибудь, чтоб он тебе глаза не мозолил… Вот, на стол… Нет, давай его спрячем. Это что на стуле, твоя куртка? Замечательно. Тогда положу его в твой боковой карман… Вот так… А там что у тебя за бумага? Ну-ка…
Ёкарный бабай! Ты что, её с собой таскаешь? Эту нашу дачную фотку? Ну, ты даёшь. Четверть века прошло.
Какая я ещё маленькая была. Волосы аж до плеч. А ты-то здесь какой молодой и сильный. Сейчас седой и пузатый, а тогда был чернявый и стройный. Так и расцеловала бы. А обнял-то меня прямо по-отцовски. Да?..
Да, свинья?! Как отец обнимает любимую дочурку?! Как тот, на кого хочется опереться, кого хочется любить и кому хочется верить?!.
Что ж ты всё испортил, поганец! Что ж ты всё испортил!.
Заревел? Это как понять? Да не мычи ты, скажи по-человечески! Какое «паси»?! Я не врубаюсь! Хватить мямлить! Что за «паси»?! Кого пасти?. А может, ты мне хочешь сказать «прости»?! Глядите, люди добрые, он головой закивал. Совесть проснулась! А где она раньше была?! Где, мать твою?! Когда я по-человечески жить хотела! Когда мне, несмышлёной и слабой девчонке, отец был нужен! Слышишь ты?! Отец, а не похотливый подонок!.. Да я бы и это стерпела! Но вот эскулапа твоего криворукого не прощу тебе никогда!..
Господи, как я устала! Как я устала жить, кто бы знал! Даже от злобы на тебя – и то устала!..
Блин, вывел из себя. Опять эти слёзы и крик. Ты-то хоть замолчи! Разревелся, как баба…
Чего киваешь? А, это. Да не выброшу я твою фотографию, не бойся. На вот, возьми её. Пальцы-то ещё держат? Вроде, пока держат…
А это что у тебя на ладони? Кровь? Да ты весь вымазался в крови. Откуда она?.. Дай гляну… Лезвие? Как оно у тебя оказалось? Из больницы, что ли? Ну-ка дай. Не трепыхайся, дай сюда, говорю… Это что на запястье? Это ты себя полоснул? Блин… Ты что удумал? Ты рехнулся?.. Погоди, я сейчас…
Вот. Дай руку. Это перекись водорода. Немного пощиплет и пройдёт… Держи вату. Ах-да, не можешь, я и забыла… А где скотч? Моток был, я в руке держала… Вспомнила, в куртке. Сейчас им вату прилеплю…
Вот так… Видишь, пригодился. Не зря, выходит, я его с собой взяла. Да?.. Успокоился? Ну, наконец-то. А то всё крики да слёзы. Ох, мать твою, как они надоели, эти слёзы! И вообще, всё надоело!.. И жопу ещё закололо. Ни к селу, ни к городу. Отсидела, наверное.
Ой, улыбнулся. Насмешила я тебя, да? Надо было как-то поприличнее сказать? Да ну тебя. Ещё в своей семье я буду культурные слова подбирать. Извините, мол, но моей попе дискомфортно… Ха-ха… Так, да? Ха-ха-ха… Смеёшься?.. Смотри, дохохочешься до второго инсульта… Батюшки, ты пукнул? Класс! Если кишка работает – значит, ты на поправку пошёл. Ха-ха-ха… Люди добрые, он какашками стреляет, а я ему должна памперсы менять!.. Ох-х-х!.. Не, лучше я тебе сиделку найму… Тебе молодую или сисястую?.. Ха-ха!.. Чего мычишь? Или зашевелилось что на старости лет? А?.. Ой, не могу, сейчас описаюсь…Ха-ха-ха!… Фу, ну хватит ржать. Сил нет…
Успокоился? Вот и хорошо… Ну, мы с тобой сегодня даём. Как говорится, начали за здравие, а кончили за упокой… Или наоборот?..
Слушай, а может, пошло оно всё к едрене фене? То, что было. Всё равно ничего не вернуть, а жить-то надо. Вот именно. Ты правильно промычал. Сединушка ты моя. Небритый, неухоженый. И голодный поди-ка. Киваешь? Ох, горюшко.
А давай мы сегодня с тобой всю диету побоку. Откупорим бутылочку Саперави. Тебе капельку, а мне остальное. Я твоей любимой картошки пожарю, курочку потушу. Да? И закатим пир. Только уговор: все дурные мысли из головы вон! Резаться он надумал. Ты что, крест на себе поставил? Дурачок, ты ещё поправишься. Я тебя к лучшим врачам увезу, в Германию. Они тебя живо на ноги поставят. Мы ещё с тобой и к маме на могилку съездим, и на дачу. Подуем на одуванчики, как раньше. Давай я тебя потеплее накрою. Так хорошо? Сейчас пойду на кухню и всё приготовлю. Только сначала сопли свои утру и умоюсь. А ты пока отдохни. А лучше поспи немного. Ладно, пап?…
