Ярость, стала одной из немногих эмоций, которая позволяла справляться с каждым тяжелейшим экспериментом, что этот ублюдок проводил на ней.  

Дверь открылась. Бархатистая рука легла на плечо.

— Тише Седьмая, тише.

Она ненавидела когда ее так зовут, она ненавидела свое имя, но из его уст оно становилось таким приятным. Пожилой мужчина сел рядом. Девушка подняла голову и посмотрела на него блестящими голубыми глазами, в которых казалось бы хранилось небо. Его звали Кристиан. По крайней мере, он так представился при их первой встрече, примерно восемнадцать лет назад. Седина красила его. Старость вообще была ему очень к лицу. Она вспомнила каким он был в первый день их знакомства. Не смотря на то, что она была ещё совсем маленькой, воспоминание четкими красками сохранилось в памяти. Каштановые волосы и яркие глаза, цвета красной гвоздики, которые сейчас стали явно тускнее, чем были тогда. А ещё, сейчас он улыбался значительно меньше.

Он провел пальцем по ее щеке, вытирая, набегающие на глаза, непрошеные слёзы.

— Не плачь, ты ведь такая красивая.

Она улыбнулась. Так тепло, так нежно, как улыбалась только ему. Хотя, честно говоря, когда его не было рядом, улыбка не появлялась на ее лице вовсе.

— Я знаю, тебе тяжело, больно, но это пройдет.

Она верила ему, знала что это не пройдет, но верила, она хотела ему верить. 

Рядом с ним наступило спокойствие. Кристиан поднял девушку на руки и перенес на кровать, накрыл одеялом.