«Ты слишком молод, чтобы позволить миру тебя сломать.»
— Ким Тхэ Хён
Седьмая.
— Седьмая, либо ты будешь слушать меня, либо исход тебе не понравится. Ты должна делать то что я говорю, и если я говорю тебе их убить, значит ты должна их убить.
Тот кто затеял всю эту игру стоял в дверях. Бархатный голос Рудвиля, медом тек из мягких, измазанных гегиенической помадой губ. Девушка стояла возле дальней стены и вжималась в угол. Холод иглами впивался в обнаженное бледное тело, а она в свою очередь пальцами впивалась в бетонную стену.
— Я не буду. Не стану.
Ее шепот был таким тихим, что его практически не было слышно.
— Даю тебе последний шанс.
Перед ней сидели два мальчишки. Совсем еще маленькие, лет по пять, может быть шесть. На ногах серебром блестели тяжелые кандалы, руки были связаны. Как будто они могли бы сбежать не будь всего этого. Словно настоящие преступники, виновные в семи грехах, они ждали собственной казни. Она смотрела на них глазами полными боли и сожаления. Ни взрослые, а маленькие, беззащитные, не познавшие жизни дети сидели перед ней на коленках и ждали. Они не противились, лишь мелкая дрожь пробивала напуганные тела. Их предали собственные родители, продав в лапы тем, в ком ни осталось ни совести, ни человечности.
— Нет!
Взвыла Седьмая и с силой ударила по стене. Кусок плиты отлетел в сторону. Дети крепко прижимались друг к другу. С их глаз побежали слезы.
