Георгий смотрел впереди себя, как в какую-то пустоту, в никуда. Людмила сидела рядом.

—Как ты?— спросила она у брата.                                                               

—Ужасно хочется курить.

—Курить? Значит, точно жить будешь. Когда ты уже бросишь эту дурную привычку?

—Знаешь,— сказал журналист,— я не чувствую себя уставшим. Какой-то непонятный прилив энергии.

—Ты видел сны? Ты был в коме. Ты видел?..

—Свет в конце туннеля? Нет. Я видел кое-что другое. Я видел Иру… Она звала меня к себе. Если бы не та бабушка…

—Какая бабушка?

—Не важно. Она вернула меня к тебе.

—А почему ты?..— начала Люда, но прервалась.

—Что?

—Почему…

Люда не могла так сразу задать вопрос.

—Ну что?– подбодрил Георгий.– Говори прямо.

—Почему ты решил меня бросить? Я бы осталась совсем одна.

—Прости меня дурака, сестренка. У меня было какое-то помутнение. Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, я просто эгоист.

Георгий посмотрел в глаза сестры. В них было столько разочарования. И как ей теперь все объяснить? Ведь он сделал ей больно своим поступком. Сам-то он выздоровеет, раны заживут — если бы душевные раны так быстро заживали. Он все смотрел на Люду, не отрывая взгляда, будто вымаливая прощения. Ее черные волосы спадали на лицо крупными кудрями. Сестренка всегда была доброй и доверчивой. Ее все любили, ее нельзя было не любить. Она пока еще не нашла своего единственного, но молодые парни вокруг нее так и вились. Рано пока забивать голову любовью, вначале институт надо закончить. Ради родителей. Они очень хотели, чтобы дети получили образование, создали семью. Они еще успели порадоваться и диплому Георгия, и его свадьбе, а вот Людиным успехам им порадоваться не пришлось. Они погибли.