— Отчего же ты такой печальный? 

Герцог, до этого просто смотря в пустоту, повернул голову к Бродяге, устало взглянул на коричневый плащ, сумку, капюшон, не обратил должного внимания к самому факту того, что к ему кто-то пришёл и сказав:

-Да и поводов радоваться у меня нету, путник. Садись, вместе будем, так сказать, быть.

Герцог показал на стул, который, в духе всего остального, выглядел поношенно, а потому казалось, что он развалится, стоит лишь сесть. Бродяга согласился и всё-таки присел за стол Герцога, а затем продолжил разговор:

-Но ведь что-то привело тебя к печали, разве нет?

-Да — устало сказал Герцог — привело. Привели меня к этому люди. 

-И почему же ты их винишь?

-Да потому, что я видел вокруг лишь хамство и невежество. Я, будучи рыцарем Короля, выполнял его поручения, воевал в походах, отдавал деньги в церкви — всё делал, что делал бы благородный человек, да что в итоге? Знаешь, что про меня думали? Что я шавка Короля, пёс, который готов бегать рядом. Проходя по улицам Столицы, кто-то умудрялся даже плевать мне под ноги и смотреть с таким презрением, что диву даёшься. Но ведь я не просто так всё делал?  Не зря воевал, не зря ходил на охоту, не зря  же сам Король отдал мне в жёны третью дочь? Эх, да и та умерла давно. Отчего же меня считали  псом?

-Люди бывают невежественны, друг мой, это факт. Но за чем же ты гнался все эти годы? За славу?