.

Настало время, молодым он занял трон

И долго правил твёрдою десницей,

Египетский властитель фараон.

Но время и его свело в гробницу.

И было много плача средь людей

В секретном ходе подземелий

И много в жертву принесли зверей

И возливали много ароматных зелий.

И признан был святым земли кусок,

Хранитель тела от родовой напасти

И ветер наносил бесчисленный песок,

Но не засыпал память о фараона власти.

.

     Утром поднялся и поехал в наш музей. Побродив по залам, я дошёл до саркофага с мумией египетского властелина. Как я и ожидал, музей был пуст. Присел на пол рядом, положил руку на усыпальницу и начал с ним говорить:

-Сэр, мы оба нашли убежище на старости лет в этой стране, я добровольно, а тебя продали, правда дороже, чем тридцать сребреников. Прости меня за  грешные речи, но ты оказался товаром, а не богом.  Я помню из книжек, что при жизни твоё сиянье затмевало солнце и от твоего желания зависела жизнь и крокодила и царедворца. Как ты приказывал, так они и жрали друг друга. Жаль, что ты усох, а то бы я тебе шкалик пронес завтра.     

       Чувствую, что мы родственные души. И продолжил с ним беседу:

— Был бы ты жив, то прокатились бы в Бруклин и сходили бы в русскую баню с девочками. Ты же при всей твоей знатности, никогда веником не парился. Потом погутарили бы всласть под пиво с воблой. Что там твои финики, по сравнению с селёдкой под сто грамм беленькой. Не смотря на твои тысячи лет, тебя еще учить жизни надо.