Сын. Не родной, не кровный, живой. Кажется она подаёт в обморок. И где-то между сном и явью она чувствует, как мальчик упал на её грудь.

……

Прошла ночь или два. В любом случаи день ушёл точно. Она уже четыре часа носит на спине мальчика. Тот так и не встал. Она хотела бы пойти на охоте, да вот только мальчик был так беспомощен что его могли съесть зайцы.

Идя уже четыре часа она многое обдумала. Она будет жить вечно. Она не могла понять смысл таких простых слов. Её боль его. Его её. Взяв нож через 2 часа после пробуждения, на перевале она ранила себя в руку. Она понимала что если это была галлюцинация от недожаренных зверей она могла бы подцепить ещё большую заразу. Она верила в существования того, чего нельзя увидеть иначе почему грибы которые она нашла на краю своего города, так же появились через 3 месяца около лавки кузнеца, что было в шагах так 30. Проведя кончиком по пальцу вдоль она в жизни не чувствовала такую боль. Вдруг она услышала стоны мальца и не веря глазам узрела как совсем новая ранка на его пальце затянулась без следов. Переведя взгляд на свою руку она ничего не увидела. Она поверила ему.

Через час после она задумалась о другом. Нужна ли им вода, его или кров. Оно сказало что если только она захочет умереть то почувствует боль, но если её ранит другой? Потому что если боль будет той же то ей попросту не выжить. Эта версия отпала когда она, решила разбудить мальчика и почувствовала прикосновения к ноге. Повернувшись она увидела одну из самых ядовитых змей в округе. Она пробудет в сознании минут сорок максимум, после же впадёт в сон, где умрёт через сутки, однако её съедят раньше. Убив змею она подняла мальчика, зная, что до сна, она будет гореть в огне, как описывали те которых укусила эта змея. Они обливались потом и покрывались волдырями как от ожогов. Если ей придётся умереть – то она должна будет оставить мальчика в более или менее безопасное место. Но вот она идёт уже час. Ни боли, ни жара она не чувствует. Проверив ногу следов она не нашла. Два их предположений подтвердились. Сейчас её больше волновал голод и кров. Нужны ли они вообще?