–Всем плохо! Спать иди, пьянь!

            Но никогда уже Базир не поймёт, кричит он это в реальности или нет, где-то вдалеке звучит его голос, призраком прошлого?

–Мне плохо…– Шарлотта приходит во снах часто. Она бледна и юна. Напугана своей ошибкой, своим разбитым впервые сердцем.

            А он гонит её, просыпается в страхе и в горе, хватается за голову, шепчет:

–Прости меня, прости меня…

            Как жаль, что Базир никогда не узнает, что его мука обеспечена им самим, а Шарлотта не злилась на него никогда, и в последние минуты своей тихой жизни шептала то же самое, обращалась к брату, рыдала о нём сердцем, жалела, но не могла справиться с собою и своим горем, и проклинала себя за эту слабость, роковую дрянь, ведшую к призванной самостоятельно смерти.

            А Базир проклинал себя за жизнь и равнодушие и вымаливал прощение у пустоты, всякий раз не желая это самое прощение принимать и снося своё бесконечное наказание.