А принц Эгл даже не знал об этом верном своём соратнике и рыдал в покоях отца, касаясь тех предметов, которых касалась рука отца. Он рыдал так громко и так отчаянно, что принц Амес не выдержал и сказал:

-Сердце разрывается от твоего горя. Можно подумать, что ты один потерял отца. Всё королевство осиротело! Крепись, мой брат, стыдно так рыдать, горем и слезами ты не отпускаешь души в мир теней, оставляя их привязанными меж миром живых и миром скорби!

-Я не только о нем…- промолвил, задыхаясь от светлых слез, принц Эгл.

-А о чем? – не понял Амес, но очень удивился. Ему всегда был непонятен младший брат, но принц искренне считал, что так оно и лучше. не всем быть воителями и великими, кому-то нужно быть и счастливыми.

-О нас! – выдохнул принц Эгл и в нарушение всякого этикета бросился к брату в объятия. От растерянности принц Амес даже обнял его и, не зная, что сказать, просто погладил его по светлым волосам.

***

            Стефания решила действовать к последнему дню траурных шествий. В ее мыслях, пульсирующих от нетерпения, вырисовывалась чудная картина: к народу в роскошном черном платье выходит она и ей надевают корону…и тотчас, пораженная этим зрелищем толпа, принимает ее – истинную законную наследницу, как королеву и вся площадь опускается перед нею на колени.

-Исключено! – возразил Министр Финансов. – Народ любит традиции. Мы и без этого нарушили…