Марк встал и бросился в сторону каменистых холмов, противоположных горам. До них он должен был добежать минуть за двадцать. Но он мчался, потом шел, а они все так и оставались холмами вдалеке. Остановившись он сел, заорал, настолько сильно, насколько мог. Полное понимание ситуации покинуло его. Он не верил в то, что это происходит на самом деле.

     Ночь он провел, распивая алкоголь у костра. Проснулся Марк от сильного зловония, что исходило от трупов. К вечеру все тела благополучно сгорели на огромном костре.

     Порой на Марка нападало воодушевление, и он, мчась к горам, надеялся до них добежать. Прошла неделя, и затем ещё одна. От его одежды оставались жалкие клочки ткани. В багаже одного из пассажиров он нашел подходящий смокинг. В нем он лежал и любовался звездами, попивая последний бренди.  Все это декорации — сказал Марк, отхлебнув из бутылки, — декорации для одного меня. В голове крутился образ какой-то девушки. Она стоит прямо перед Марком и смотрит на него. Теперь он помнил свою квартиру, свою работу. Но не мог вспомнить не единой детали. Все лица в воспоминаниях размытые, все, что было за несколько часов перед полет тоже было как в тумане. Но в тумане не таком плотном как вся его жизнь в целом. Последние часы были отчетливее всего остального. Какая-то женщина, офис, квартира, домашнее животное, аэропорт. Марк даже помнил, как он садился в самолет. «Ну так и где спасатели? Где хоть кто-то? ГДЕ Я?» — задавался вопросом Марк, но уже более спокойно. Из вида, выбор был не большой. Либо горы, либо холмы, либо ничего, либо звезды. Марк поворачивал голову то на звезды, то на холмы. От гор его уже тошнило.