ПИСЬМА
Марат сидел за рабочим столом и нервно постукивал ручкой по столу, надеясь успеть дописать стих до своего ухода. Его друг и сосед по квартире лежал на диване, положив руки под голову, молча смотрел в потолок. Марат смотрел на исписанный мелким почерком лист бумаги, на красочные эпитеты, употреблённые в стихе, и улыбался.
С отправки первого письма прошёл, наверное, год. Да, год, месяц и четыре дня. Марат прекрасно это помнил, ведь многочисленные письма он отправлял не абы кому, а своей возлюбленной. В этих письмах он ярко, красочно и многократно признавался ей в сильнейшей любви, делился своими мечтами и надеждами.
И вот, нужное слово пришло ему в голову. Друг Марата, всё ещё лежавший на диване, вновь услышал, как шариковая ручка летает по бумаге, направляемая рукой влюблённого поэта. От скуки он решил спросить:
— Не думаешь ли ты, что письма это прошлый век? Если не позапрошлый. А, Марат? Ты меня слышишь?
— Слышу. Я ведь просил не отвлекать, когда я пишу. Просил. Да, письма, может, и прошлый век, но так она меня никогда не вычислит. Обратного адреса я не оставляю, так что…
Марат согнул лист бумаги пополам и положил его в конверт, после чего запечатал и написал домашний адрес возлюбленной. Немного расслабившись, он посмотрел, на часы и ужаснулся: половина двенадцатого дня! Он же сейчас опоздает!
В суматохе Марат начал одеваться под тихий смешок своего скучающего друга. Окончательно одевшись, он вновь проверил, сколько времени. Благо, успевает. Выйдя из квартиры и закрыв дверь, он побежал к месту встречи, которое, по иронии, изменить нельзя. Добравшись до нужного подъезда, Марат поднялся на третий этаж и постучался в квартиру с правой стороны. Отдышавшись после недолгой пробежки, Марат услышал из-за двери глухое «Сейчас-сейчас».
Постояв на месте от силы минуты полторы, Марат услышал поворот ключа в замке и скрип открывшейся двери. Сердце его начало стучать с невероятной скоростью, ведь перед ним стояла, как он описывал в стихах, «небесным ликом одарённая» «возлюбленная дней моих суровых». Широко улыбаясь, она поздоровалась с Маратом и спросила:
— Ну что, идём?
Марат тоже улыбался и молча кивнул. Оба пошли на дружескую прогулку. Говорили они, как обычно, о самых разных вещах. Оксана (именно так и звали возлюбленную Марата) вновь упомянула о её неизвестном поклоннике, который периодически шлёт ей письма в стихах. Ловко скрывая своё ликование от упоминания этих писем, Марат говорил, что этот человек, скорее всего, просто стесняется подойти лично. Оксана промолчала.
Их хаотичный путь продолжался. Судьба привела их к автомобильной дороге, около которой они остановились, чтобы спрятаться под прохладной тенью высокого дерева.
— Мне кажется, что, если ты и способен писать подобные вещи на бумаге, нужно иметь смелость говорить об этом и в жизни.
— Но он может просто не быть готовым к такому ответственному шагу. Это ведь очень важно.
— Да, но ему попросту нужно…
Что же нужно было сделать поэту, по мнению Оксане, Марат так и не услышал. Мимо них прямо по луже проехалась на огромной скорости машина. Брызги мутной воды попали Оксане на одежду, и она вскрикнула:
— Вот же блин! Только недавно их купила! Марат, можно к тебе сходить — оттереть, пока не засохло. К тебе ближе.
— Да, конечно, идём.
Трусцой добежав до дома Марата, они зашли в его квартиру, где друга Марата по неясной причине не было. Оксана принялась водой отмывать грязь, пока хозяин квартиры прошёл на кухню, где тоже частенько сидел его друг и ел. Но и там его не было. Странно. Марат задумался.
— А что это за письмо? — донеслось из его спальни.
Холодный пот пробежал у Марата по лицу. «Это… не надо смотреть, что это за письмо!» — крикнул он. «Ой, тут мой адрес». Марат побежал в спальню и попытался отобрать конверт, но Оксана плохо на это отреагировала. «Ты ведь всё равно собирался отправить его мне!». С горем пополам ей удалось забрать конверт и вскрыть его.
Марат схватился за голову и покраснел, уйдя к краю комнаты. Оксана быстро читала письмо. Строчка за строчкой пролетали многосложные рифмы и красочные эпитеты с метафорами и сравнениями. Её щёки налились краской. Медленно и с некоей непонятной грустью она сказала:
— Так, значит, всё это время это был ты?
Марат молчал. Он смотрел в стену и не видел лица Оксаны. Она положила конверт и письмо на стол и ушла из квартиры. Марату стало жарко. Он взял первую попавшуюся в руку подушку и начал бить её со злости до того моменте, когда из неё не начали вылетать перья. В этот момент дверь открылась. Остановившись, Марат молча молился о том, чтобы это была Оксана. Он обернулся и увидел своего несколько удивлённого друга. Он рассматривал ни в чём не повинную подушку.
— Что случилось?
— Что случилось?! Я скажу тебе, что случилось. Она прочитала письмо и поняла, что все предыдущие тоже писал я!
— Оу, полегче. Почему ты на меня-то кричишь?
— Потому что! Когда не нужно, ты всегда дома, сидишь и ни хрена не делаешь! И в тот единственный раз, когда ты бы мог помочь и не дать ей прочитать письмо, ты куда-то ушёл!
— Кто ж тебе виноват, что ты дурачок.
— Что ты сейчас сказал?
— То, что слышал. Ты дурачок. Надо было раньше сказать всё лично. А ты тянул резину уже целый год.
— Год, месяц и четыре дня…
— Вот, ты ещё и считал!
— Но я ведь писал всё в письмах!
— Нет, это не то. Ты просто тряпка, которая не способна сказать это вслух. Вот поэтому ты и обречён.
Марат взялся руками за стол и наклонил тело чуть вперёд, громко дыша. Он, закрыв глаза, сказал своему другу: «Пошёл вон». Тот не кричал, не сопротивлялся, лишь бросил напоследок: «Ну-ну».
Дверь захлопнулась. Марат остался в полном одиночестве. Ему было мучительно больно. Гнев вновь овладел им, и он начал бить несчастную подушку вновь. Взгляд его вдруг упал на странно закрученную бельевую верёвку. Не менее странные мысли пронеслись у него в голове. Но он отбросил эти мысли. Если задуматься, дела его ещё не настолько плохи, чтобы решать всё столь кардинально.
Успокоившись и хорошо подумав, Марат резко развернулся и выбежал из квартиры. Он дошёл до известного нам дома, вновь поднялся на третий этаж и постучался в квартиру с правой стороны. И услышал вопрос:
— Кто это?
— Это я, Марат. Открой дверь, пожалуйста.
— Ты что-то хотел? — спросила Оксана, открыв дверь после недолгих раздумий.
— Да. Извиниться.
— За что же?
Марат молчал. Он отвёл взгляд в сторону и не увидел, как по лицу Оксаны катится маленькая, едва заметная слезинка. «Ты трус, Марат. Всегда им был и всегда будешь. Лишь на бумаге ты столь смел и красноречив. Можешь написать сотни строк о неземной любви и моей красоте, но в жизни не способен выдавить из себя три жалких слова, к которым даже рифму придумывать не нужно. Поэтому я никогда и не смогу полюбить тебя в ответ» — сказала она и захлопнула дверь.
Марат простоял в ступоре минут пять, после чего медленными, тяжёлыми шагами пошёл домой. Дойдя до квартиры, он начал думать о своей дальнейшей жизни. На глаза вновь попалась злополучная бельевая верёвка, которую он со злости выбросил в окно, на улицу.
Марату нужно было отдохнуть, переосмыслить свою жизнь и себя самого, сменить обстановку. И самое лучшее, что можно сделать в этой ситуации — переехать. Переехать к чертям собачьим из этого города, оставив прошлое в прошлом. Долго не думая, Марат собрал все необходимые ему вещи, написал записку другу и молча ушёл из дома, не собираясь туда возвращаться.
СПУСТЯ 2 ГОДА, 3 МЕСЯЦА И 8 ДНЕЙ
Возвратившись с работы домой в пятницу вечером, Марат собирался было, как обычно, завалиться спать и в беспамятстве провести выходные, бессмысленно бродя по городу, но у него на столе лежало то, что разрушило эти планы.
Письмо. Конверт с письмом. Марату не было известно, как этот конверт попал ему на стол. Он хотел было уже выбросить его, но увидел на лицевой стороне свой прошлый домашний адрес. После этого желание выбросить письмо усилилось, но любопытство тоже дало о себе знать. Вскрыв письмо, Марат увидел короткую записку:
«Привет, Марат! Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы не виделись. Я всё понимаю — душевная боль, рухнувшие надежды и тому подобное. Но, время ведь лечит? Приезжай недельки на две — погуляем, поговорим о насущном. Должно быть весело. Кстати, вещи, если решишься, не бери — у меня много твоей одежды осталось. Тебе хватит».
Марату не хотелось вновь бередить старые раны. Не хотелось возвращаться. И поэтому он сел за стол и принялся писать своё письмо, где старался как можно мягче намекнуть, что не собирается вновь приезжать. Он много раз написал, что вины друга в этом нет, а потому…
А, впрочем, почему? Марат глубоко вздохнул и посмотрел на висящую на стене фотографию Оксаны. Потом на письмо. Потом вновь на фотографию. Он взял письмо в руки и скомкал его, выбросил в урну. После этого Марат взял в руки телефон и позвонил по нему:
— Здравствуйте. Извините, что звоню вам не в рабочее время, но у меня есть просьба. Можно я уйду в отпуск с понедельника?
Приехав в родной город, Марат глубоко вздохнул и направился к прошлому дому. Там, у подъезда, его встретил друг, радостно пожав Марату руку и сказав при этом:
— Чёрт, сколько лет, сколько зим! А ты почти и не постарел, дружище!
— Да, возможно. Ну, чем займёмся?
— Давай сперва прогуляемся. Тебе после поездки нужно передохнуть, развеяться и всё такое.
День был солнечный, на небе не было ни облачка. Прекрасно для прогулки. Около получаса друзья бродили по окрестностям, пока в один прекрасный момент не зашли на одну особенную улицу. Случайно бросив взгляд на один из домов, Марат будто оцепенел. Он более не слышал речей своего друга, не слышал ничего.
— Э-эй, Марат! Ты меня слышишь?!
— А? Что? Ах да. Извини, пожалуйста. Не мог бы ты немного подождать здесь, пока я не сделаю одно важное дело.
— Но только недолго, хорошо?
— Хорошо!
Марат побежал в подъезд дома, на который случайно бросил взгляд. Он поднялся на третий этаж и, задержав дыхание, постучался в квартиру справа. После нескольких мучительных секунд ожидания он услышал тихое, доносящееся из-за двери «Одну секундочку». От знакомого голоса у Марата пробежали мурашки по телу.
Он услышал, как ключ вставляют в замочную скважину и поворачивают три раза. Каждый поворот гулом разносился по подъезду. По крайней мере, Марату так слышалось.
И вот, дверь открылась. Перед Маратом стояла Оксана. Столь же прекрасная, как и два года, три месяца и десять дней тому назад. Она посмотрела ему в глаза и застыла, будто время остановилось. Марат же взял свою возлюбленную за руку и тихо сказал:
— Оксана, прости меня за то, что я без слов уехал из города на столь долгое время, не сказав ни слова. Прости за мою трусость, прости за всё. Я должен сказать то, что мог сказать очень давно. Я люблю тебя.
Оксана стояла, пребывая в неподвижном состоянии, после чего медленно и чуть ли не шёпотом сказала:
— Повтори то, что ты сказал.
— Я тебя люблю.
— И это стоило стольких лет ожидания?
— Нет.
Оксана молча смотрела в глаза Марату на протяжении нескольких минут. Он делал тоже самое. После этого он медленно наклонил свою голову и поцеловал Оксану. Она не сопротивлялась. После этого весь оставшийся день они провели вместе. Смотрели фильмы, говорили и просто смотрели друг на друга.
На следующее утро Марат проснулся довольно рано и увидел перед собой лежащую Оксану. Он улыбнулся, после чего осторожно повернулся и вздрогнул. Рядом с кроватью, на стуле, сидел его друг, смотрящий куда-то в окно, наблюдая за облаками.
— Что ты здесь делаешь?! — шёпотом крикнул Марат. — И как попал в эту квартиру?
— Вот так, да? Бросил одного и ещё препираешься.
— Извини, но тут дело такое.
— Да, я всё понимаю. Но вот понимаешь ли ты? Вопрос хороший.
— Понимаю что?
— Ты болен, Марат. Немного поехал кукушкой.
— О чём ты?
— Вспомни момент, когда мы познакомились.
— Я не…
— Знаю. И знаю, почему так. Меня просто никогда не существовало. Понимаю, в это тебе трудно поверить, но это факт. Как я, по-твоему, смог отправить тебе письмо в другой город? Адреса ты заранее не знал, я тоже. Этого уже должно быть достаточно.
— Но этого не может быть!
— Ещё как может. Теперь, когда ты знаешь правду, откланяюсь с тобой. Метафорично. И пожелаю удачи. Кстати, в твоей квартире тебя уже два года не было. Так что, либо туда кого-то подселили, либо она стала огромным таким пылесборником. Ещё раз удачи!
После этого Марат своими глазами увидел, как его друг растворяется в воздухе. В тот момент он надеялся лишь на одно.
— Оксана. Оксана, проснись.
— М-м-м… Не хочу.
— Оксана, ты настоящая?
— Что за глупости? Конечно. А теперь дай мне поспать.
Марат, немного успокоившись, попытался заснуть. Но у него ничего не получилось. Он вновь повернулся к Оксане и прошептал:
— Оксана, ты спишь?
— Да.
— Ты не хотела бы переехать ко мне, в другой город.
От такой неожиданности Оксана даже повернулась лицом к Марату, окончательно проснувшись. Она сказала:
— Ты немного торопишься, тебе не кажется?
— Нет. Мне не кажется.
— Хм… надо будет собрать вещи и осведомить друзей и родителей.
— То есть, да?
— То есть, да.
Марат глубоко вздохнул, улыбаясь. В тот момент он думал только о хорошем. О будущем. Многое нужно было переосмыслить. Многое обдумать. И лишь одно оставалось вечным и нетронутым. Любовь.
просмотров
