Спустя какое-то время Эле приснился кошмарный сон, в котором земля почему-то горела и улетала из под ног в небеса, вокруг жужжали злые металлические пчелы, повсюду слышался жуткий грохот, и военные со страшными лицами кричали что-то про славу и героев… Но люди редко запоминают сны. Особенно маленькие девочки. А уж сны неприятные, страшные мы и вовсе стремимся забыть.

Было уже начало апреля, и лучи весеннего солнца одаривали своим теплом озябшую за долгую зиму землю. Эля возвращалась из школы с одноклассницей, которая жаловалась на грубость и невнимательность своего отца и громко завидовала подруге, и недавно купленному двухколёсному велосипеду. Эля вернулась домой гордая своим папой и с ностальгическими нотками воспоминаний о летних ночах у телескопа. Но в прихожей её встретило занавешенное белой простыней зеркало. Чувствуя что-то неладное, девочка поспешила на кухню. Мама сидела ссутулившись, уронив голову на грудь и нервно теребя в руках платочек. На звук шагов она медленно приподняла голову, вгляделась в дочь красными, опухшими от слёз глазами и тихо прошептала:

— Эля… Папы больше нет.

Девочка долго смотрела на маму, пытаясь понять смысл этих слов. Мгновения спустя душераздирающий крик разлетелся эхом от стен внезапно опустевшего дома…

Пусто теперь стало не только в доме: опустошение воцарилось и в душе. Но природа не терпит пустоты. И Эля пыталась заполнить её учёбой, художественной гимнастикой и танцами. Учёба не давала грустным мыслям заполонить сознание. А танцы позволяли ей погрузиться в мир, где есть только музыка и движения. Она помнила свои обещания, данные папе, и изо всех сил старалась помогать маме по хозяйству. Но вечерами ей становилось особенно грустно. И забираясь на чердак гаража, Эля до поздней ночи возилась с телескопом, наперекор недовольству матушки.