Записки лягушки-путешественницы Париж или праздник, который всегда со мной

При упоминании о Париже у каждого человека возникают какие-то свои чувства, эмоции, ощущения.

   Для Хемингуэя Париж был праздником, который всегда был с ним, для Достоевского он был единственным городом в мире, где он страдал, но не был несчастным, Гюго считал, что нет ничего более фантастического, более трагического, более величественного, чем Париж.

Мне же ближе фраза из фильма В.Аллена «Полночь в Париже»: «Когда Богу становится скучно, он открывает окно и смотрит на парижские бульвары».

У всех свой Париж.
Мой Париж — это предчувствие счастья, ожидание встречи, абсолютная любовь на генетическом уровне.

У русских вообще особое отношение к Франции, к Парижу.
«В душе моей — все цели без дороги,-
Поройтесь в ней — и вы найдете лишь
Две полуфразы, полудиалоги,-
А остальное — Франция, Париж…»
         (В.Высоцкий)

Почему именно Франция стала для русских буквально вторым домом? Почему она всегда манила к себе русскую интеллигенцию? Первая волна эмиграции выплеснулась именно на французский берег и практически повсеместно осталась там навсегда. Какие-то невидимые нити соединяют русских и французов, да и видимые тоже: декабрист Иван Анненков — Полина Гебль, Владимир Высоцкий — Марина Влади, Надежда Ходасевич — Фернан Леже…
У меня долго не складывалось с поездкой в Париж, не знаю почему…
А когда, все-таки, собрались с дочкой, решили взять тур,- с группой легче осилить «обязательную программу» – посетить Версаль, Лувр, Нотр-Дам (по счастью, успели до пожара), замки Луары.

И вот мы в городе мечты, в городе романтики и любви! Аэропорт Шарль-де-Голь, как и положено, встречает нас дождём.
Первое мая, плюс семь, пронизывающий ветер вырывает зонт из рук.
Находим свой автобус и скорее в отель.

Девятый округ «Опера», рядом Монмартр, Галери Лафайет, Мулен Руж, исторический центр в пешей доступности. Вроде бы, все как надо, но…
Отель разочаровал сразу и навсегда. Мы знали, что в центре отели небольшие, комнаты в них тоже, но, чтобы до такой степени комната была маленькой и убогой…Размер комнаты — максимум 8 метров, шкафа нет, две полки для вещей, крошечный столик.
А в углу кресло красного бархата с патиной и инкрустацией, (как мы определили для себя, из дворца Марии Антуанетты) размером с детский стул. Для каких целей предназначался сей артефакт непонятно, мы на него складывали одежду и вещи, которые не поместились на полки и столик, а садиться не решались, хотя больше не на что было.
И вообще мебель в номере была, как нам показалось, списанной из Мулен Руж по причине ветхости. Никакой смысловой нагрузки, то бишь, удобства, эта мебель не несла, а предназначалась, видимо, для «красоты».
Крошечное высокое окно номера выходило в малюсенький двор — колодец, являющий собой тоже весьма жалкое зрелище.…
А так хотелось номер с французским балкончиком и видом на Эйфелеву башню…
Ладно, переживем, – в номере будем только спать, время пребывания в Париже расписано до мелочей.

Ну, что вперед!
Начинаем ,как всегда, от печки, то есть от Лувра. Все мы, наверное, знаем — это один из старейших музеев мира. С 1793 года — музей, до этого времени — королевский дворец. Скандируя лозунг «Искусство должно принадлежать народу», революционеры выселили отсюда и отправили на гильотину короля Людовика XVI и королеву Марию-Антуанетту, а Лувр объявили музеем.

Картины начал собирать еще король Франциск I в далеком 1516 году, после приглашения во Францию великого Леонардо да Винчи.
Франциск поселил художника в своем замке Кло-Люсе, а после его смерти выкупил все картины, находящиеся на тот момент во Франции, в том числе и величайшее живописное сокровище всех времен и народов — Мону Лизу.
Через пирамиду входим в Лувр — народу тьма. Приходится идти среди рассыпанных по всему музею китайских туристов и успевать уворачиваться от их селфи-палок.

Шедевры Лувра известны с детства — осталось их увидеть воочию. На первом этаже знаменитые «Раб восставший» и «Раб умирающий» Микеланджело, и конечно же,беломраморная «Венера Милосская» без рук Александроса Антиохийского. Легенда гласит, что когда французские моряки под руководством Оливье Вутье, откопали статую, руки были при ней,в левой руке, как и положено, она держала яблоко. Турки, увидев какую красоту хотят вывезти за пределы страны и прикинув её примерную стоимость, стали буквально тащить двухметровую даму с «французскоподданого» корабля. В итоге получилась известная история — «так не доставайся же ты никому»…
Статуя свалилась, руки отбились,французы успели за ноги втащить все, что осталось от Венеры, на корабль, дали гудок и быстренько отшвартовались в сторону Марселя.
Турки не стали их догонять, взяли Венерины руки в свои и ушли восвояси,проклиная шустрых французов. А Венера благополучно перенесла морское путешествие и с 1821 года стоит себе в Лувре, радуя своей персоной многочисленных туристов.

Моя любимая статуя Ники Самофракийской установлена прямо на лестнице, вследствие чего её хорошо можно рассмотреть со всех сторон. Если внимательно смотреть на богиню Победы , кажется , что вся она в движении от дуновения морского ветра — одежды её развеваются, крылья трепещут…Завораживает меня эта Ника.
Кстати, в отличие от Венеры, у бедной Ники нет не только рук, но и головы. И не было одного крыла. С крылом вопрос решили — слепили из гипса и приделали, как тут и было… А с головой и руками не сложилось, – оставили, как есть. Ну,может, оно и к лучшему.

Идем к самой главной реликвии музея. И,конечно же, абсолютное большинство посетителей музея собралось именно тут!
Все мы знаем, что у Джоконды самая удивительная улыбка на свете, а глаза из любой точки смотрят только на тебя. Проверить это абсолютно невозможно, (а так хотелось постоять-понаблюдать), толпа такая, что ближе, чем на 10 (а то и более) метров не подойти и селфи-палки торчат над головами, того и гляди, без глаза останешься.
С такого дальнего расстояния можно лишь узреть, что картина под стеклом, знакомые очертания позволят догадаться, что это, все-таки, Джоконда, а не Тициановская Мария Магдалина , например.

Помню, как в далёком 1974 году самая знаменитая флорентийка «приезжала» к нам в Москву, и мы с мамой отстояли долгую-долгую очередь в Пушкинский музей на жуткой жаре, чтобы только пройти мимо нее не останавливаясь,– это строго запрещалось стоящими всюду работниками милиции. ( В мавзолее Ленина были? Вот, то же самое).
По причине малолетства, кроме этой очереди почти ничего не помню, к великому моему сожалению.
Моя шустрая дочка как-то умудрилась, даже без селфи-палки сфотографировать шедевр. И как ни странно, фотография получилась очень ясной и четкой. ( У многих фотографии портрета почему-то не получаются.)
Зачем, спросите вы, в интернете полно этих фоток?! Нет, все должно быть по-честному, фотоотчет должен быть реальным.

История картины очень интересна. Пожалуй, Мона Лиза знаменита не только своей улыбкой, но и перипетиями, которые частенько приключались с ней.
Джоконда, Мона Лиза, прекрасная флорентийка… Но до сих пор точно не известно, кто же ,все-таки, изображен на портрете Да Винчи 1503 года. Некоторые исследователи полагают, что это сам Леонардо или его постоянный натурщик и любовник (?) Салаи. У нас любят все исследовать.
Картина очень нравилась Наполеону. Он повесил её в своей спальне в дворце Тюильри и любовался ею единолично.

В 1911 году сезонный рабочий Лувра Винценцо Перуджиа выкрал картину из музея, два года скрывался с ней где-то, но довез-таки до своей и Лизиной родины — Флоренции, где попытался ее продать (или подарить по другой версии) директору галереи Уфицци. Тут-то он и был схвачен полицией. На суде Перуджиа плакал, клялся, что хотел вернуть девушку на родину, судьи пожалели земляка, дали для острастки пару месяцев тюрьмы, после чего отпустили на все четыре стороны. Горе-похититель на всякий случай обратно в Париж не поехал, а остался во Флоренции. Мона Лиза же поступила с точностью до наоборот,- вернулась под строгой охраной в Лувр, к месту постоянной прописки. Вот такая история приключилась, ограбление века.

Но это еще не все!
В 1956 году некий гражданин, явно не находящийся в здравом уме и твердой памяти, взял да облил картину кислотой, повредив ее нижнюю часть, и в том же, злосчастном для нашей «героини» году еще один не совсем адекватный, точнее совсем неадекватный посетитель, зачем-то бросил в нее камень, сильно повредив красочный слой руки Джоконды.
Это было последней каплей терпения французских чиновников от культуры и они защитили картину пуленепробиваемых стеклом.
Потом еще какие-то весьма странные, мягко говоря, личности (говорят, среди них была и наша соотечественница, не получившая вида на жительства) кидали разными предметами в картину (она-то причем, не она же эти «виды» выдает), но к нашему всеобщему счастью «прекрасная флорентийка» осталась в целости и сохранности! Чего ей желаем и в дальнейшем!

А всего в Лувре насчитывается семь картин Леонардо да Винчи.
Их, в отличие, от Джоконды, я рассмотрела довольно внимательно.
Некоторые ничуть не уступают ей. Мне, например, понравилась «Прекрасная Фероньера» с таким же пронзительным взглядом, как и у Моны Лизы. Улыбки, правда, у нее не имеется, — очень серьезная девушка.
«Мадонна в скалах» хороша и знаменитый «веселый» Иоанн Креститель, который на картинах других художников всегда грустный и задумчивый. Только Леонардо мог позволить себе явить миру такого вот Иоанна. Ещё запомнился «Вакх», тоже не старый и толстый, как у Рубенса, а молодой и красивый. Кстати, и для «Иоанна Крестителя» и для «Вакха» натурщиком выступил уже известный нам Салаи, ученик великого мастера.

А еще очень хотелось посмотреть зал Эжена Делакруа, а именно его знаменитую «Свободу, ведущую народ» или как у нас ее называли в учебниках истории «Свободу на баррикадах», особенно любимую мальчиками 6 класса, так как аллегория Свободы была, как сейчас бы выразились, топлес.
Увидели мы и другие знакомые и не очень картины Рафаэля (одна «Прекрасная садовница» чего стоит!) Вермеера, Рембранта, Рубенса, Тициана…
Картин русских художников в Лувре нет. В 1840 году здесь выставлялись три работы Ивана Айвазовского.
После смерти русской художницы Марии Башкирцевой,жившей в Париже, Лувр приобрел несколько её работ, но в постоянную экспозицию они не попали.
Представлены в музее древнерусские иконы, к сожалению, их мы не увидели.

Замечательно, что в Лувр мы попали во второй половине дня, народу было не очень много (не считая толпы у «Джоконды»), так что многие шедевры удалось рассмотреть весьма пристально.

Далее наш путь лежит в прекрасный дворец Фонтенбло.
Он знаменит галереей Франциска первого — узкой (6 м.) и длинной (64 м.), по стенам, покрытым лепниной, развешаны картины, сводчатый потолок галереи расписан фресками из королевской жизни, в основном, сценами охоты, изначально замок был только охотничьим.
«Джоконда» и все работы Леонардо поначалу размещались именно здесь, в покоях Франциска первого, тогдашнего хозяина дворца.
Пять лет в замке работал знаменитый Бенветуто Челинни, создавая прекрасные барельефы и скульптуры.
В 1814 году в замке Фонтенбло Бонапарт подписал свое первое отречение от престола, правда, впоследствии вернулся к власти на 100 дней, еще немножко поуправлял Францией, а потом уж на остров Святой Елены на пожизненный срок.
Невероятно красив парк дворца — клумбы, фонтаны, статуи, цветущие деревья и кустарники.
После Фонтенбло резиденцией королей Франции стал Версаль.
Мы тоже отправимся туда.

Версаль — пригород Парижа, до Великой Французской революции являлся официальной королевской резиденцией. Возводился под чутким руководством Людовика XIV. Все вокруг золоченое, витое, помпезное, горит, блестит, сияет, как сиял и сам солнцеликий король. Любил он всю эту мишуру. Отгрохал новый дворец и переехал сюда на постоянное место жительства из Лувра, надоело ему там.
Соорудил себе здесь королевскую оперу, галерею битв, зеркальную галерею и тоже все дорого-богато.

В 1717 году Людовик пригласил к себе в гости русского царя Петра I, и так понравился нашему императору Версаль, что захотел он на берегах Финского залива создать его копию с фонтанами и статуями, парками да арками и получилось ведь. Да ещё краше, чем у Людовика этого.
У француза 50 фонтанов, а у нас 147, и каких! Один Самсон всего Версаля стОит! И площадь у Петергофа помасштабней, и павильонов да дворцов побольше, и гротов разных не счесть…Короче, догнали Францию и перегнали. Сделали Людовика по полной программе!

Теперь чуть дальше заберемся в долину Луары и глянем мельком на замок Шенонсо. Во Франции его называют «дамским замком», потому что его владелицами были женщины, за редким исключением.
Конфискован он был Франциском I за неуплату налогов у семейства Боне,- очень уж нравился замок королю. Правда, пожить ему там довелось совсем немного,замок достался его сыну — Генриху II. Он,в свою очередь,подарил его своей любимой фаворитке Диане де Пуатье — личности известной, увековеченной Дюма — отцом в историческом романе «Две Дианы».
Слыла она первой красавицей Франции, и хотя на 19 лет была старше Генриха, любил он ее безумно, причем, без всяких там пластических операций. Осыпал подарками – дарил кареты, бриллианты, дворцы.
Все придворные художники писали её портреты, коими украшены и Версаль, и Шенонсо, и все другие замки.
Затем Генрих позволил Диане неслыханную до этого привилегию — осуществлять полный контроль над всей деятельностью королевства. Ни одно дело король не начинал, не посоветовавшись с фавориткой (умна, по словам историков, была безмерно).
Екатерина Медичи, будучи, официальной женой и королевой Франции, ничего с этим поделать не могла и молчала в сторонке в тряпочку.

Закончилось все не так радужно, — на рыцарском турнире Генриха смертельно ранили, Диана оставила Шенонсо, вернулась в свой родовой замок Анэ, где мирно скончалась в возрасте 67 лет, в кругу семьи, оставаясь до смерти умопомрачительной красавицей по свидетельству многочисленных очевидцев. Во Франции до сих пор не могут разгадать феномен Дианы де Пуатье.

А мы заглянем еще в один замок на берегах Луары — Амбуаз, где нашел свой последний приют великий художник эпохи Возрождения Леонардо да Винчи.
Прах художника покоится в часовне Сен-Юбер. Здесь тоже история непростая — в 1519 году Леонардо похоронили в церкви святого Флорентина. Но во время религиозных стычек между католиками и протестантами церковь была разрушена,могилы, находящиеся там, вскрыты и разграблены.
И только спустя 350 лет, французы решили- таки восстановить могилу великого художника. Начались раскопки, захоронений оказалось несколько. Создали комиссию по идентификации, но, как многие считают, разобраться, конечно же, не удалось. Так, что не факт, что во вновь созданной могиле покоятся останки Леонардо.
А итальянцы до сих пор ждут возвращения праха своего гениального земляка на родину.

Замок Амбуаз построен итальянскими архитекторами в готическом стиле. В ясную погоду он очень красиво отражается в глади реки. Именно в Амбуазе появился первый за пределами Италии регулярный дворцовый парк, задолго до Версаля.

По дороге из Амбуаза в Париж, гид предложила заехать на винодельню к своим друзьям. Вся группа с радостью согласилась, а мы с дочкой особенно, т.к. никогда не были в подобных местах.
Очень милый дом, сразу попадаем в большой дегустационный зал, похожий на бар. Вокруг стойки с многочисленными сортами вин круглый прилавок, за которым и проходила дегустация. Предлагалось попробовать восемь сортов вина. Заранее договорились с дочкой, что покупать ни бутылочки не будем,- чемодан уже трещал по швам.
Семья виноделов — отец, сын, внук были настолько красивы и «породисты», так красиво разливали вино по стаканчикам, поэтому я с интересом наблюдала за ними и почти не слушала рассказ гида о предлагаемых нам винах. Три сорта вина настолько понравились, что к автобусу мы с дочкой шли мелодично позвякивая бутылочками луарских напитков.

Жить в районе Опера и не побывать в знаменитой Опере (простите за тавтологию) было бы абсолютно несправедливо. Тем более, я давно хотела посмотреть уникальный потолок зрительного зала, расписанный самим Марком Шагалом. Попасть на представление день в день невозможно, билеты надо покупать заранее. Но можно купить билет на экскурсию и увидеть весь интерьер знаменитого театра, что мы и сделали.
До 1989 года театр назывался Гранд-Опера, или Парижская опера. Но с постройкой Опера Бастилия на одноименной площади, театр стал называться Опера Гарнье по имени архитектора Шарля Гарнье, бюст которого стоит рядом с театром. Площадь Опера — место встречи всех экскурсантов Парижа со своими гидами, тут же стоят большие туристические автобусы.
На куполе здания огромная скульптура Аполлона, поднимающего к небесам золотую лиру (любят этого бога света и покровителя муз сажать на крыши).
На двух величественных фронтонах расположены 7,5-метровые позолоченные скульптуры “Гармонии” и «Поэзии», а также встающий на дыбы символ поэзии крылатый Пегас.
А еще на крыше театра расположены четыре улья с пчелами, невероятно, но факт. Семь аркад фасада украшают декоративные элементы, и четыре группы скульптур: «Лирическая драма», «Танец», «Музыка» и «Гармония».
Скульптура «Танец» в своё время вызвала большой скандал из-за обнажённых персонажей. Так, в 1868 году, неизвестные облили её чернилами, пятна от которых так и не удалось устранить до конца. Позже, камень стал разрушаться из-за выхлопных газов. Поэтому, оригинал теперь хранится в музее Орсе.
А вместо неё поставили копию, которую выполнил Поль Бельмондо, да-да, отец так любимого у нас в России Жана Поля.
В открытых круглых нишах бюсты великих композиторов, а также два медальона с буквами N и Е — Наполеон (по его воле и желанию был построен театр, до открытия которого он не дожил) и его супруга Евгения, которая до 1875 года не только дожила, но и в полном здравии открывала самый большой и самый красивый театр в Европе.
Настала пора зайти внутрь и посмотреть, что же скрывается за этими величественными стенами. Открываем входную дверь и буквально слепнем от невероятного блеска золота, освещенного падающими откуда-то сверху солнечными лучами (потом увидим круглое окно в крыше).
Широкая парадная лестница из белого мрамора, у основания которой два бронзовых торшера в виде женских фигур, ведет нас к фойе и зрительному залу
Для внутренней отделки Опера Гарнье были использованы семьдесят видов мрамора.
Театр строился как дворец, а его знаменитое гранд-фойе практически полная копия зеркального зала Версальского дворца.
Вдоль всей длины фойе тянется балкон, на который в антракте можно выйти и полюбоваться видами Парижа.
Потолок большого фойе расписан Полем Бодри сюжетами на музыкальные темы.
Все помпезно и претенциозно в стиле французских королей. Как шутя говорил Шарль Гарнье, что здание построено в стиле Наполеона III (до этого момента такого стиля не было, с постройкой здания — появился).
Но, надо признать, нашему Большому театру далеко до французской Оперы, потому, что здесь все настоящее, «покрытое пылью веков», и сколько бы не было здесь реставраций и ремонтов, дух времени не покидает этот театр. А наш, как правильно сказал великий Цискаридзе, больше похож на турецкий отель, чем на храм искусства.
В театре огромная старинная библиотека, в антрактах она открыта, книги стоят за решетками, как в запретной библиотеке Хогвартса, и это окутывает все вокруг неким флёром мистики и таинственности.
Площадь всего здания 11000 метров, зрительный зал занимает лишь пятую её часть. В красно-золотом зале, имеющим форму подковы, всего 1156 мест. Занавес — красный бархат с золотыми галунами и кистями.
Наконец, видим знаменитый плафон, расписанный в 1964 году 77-летним Марком Шагалом (как ему это удалось, диву даешься).
Новость о том, что плафон для оперы Гранье будет расписывать Шагал, вызвала много разногласий. Но, как говориться, собака лает, караван идет. Художник начал работать над этим масштабным проектом.
Он разделил плафон на 5 цветных секторов: синий, желтый, красный, зеленый и белый.
В каждом секторе мотивы знаменитых опер и балетов — «Лебединое озеро». «Борис Годунов», « Волшебная флейта», «Жизель», «Жар-птица»…
В живописную канву оперных и балетных персонажей мастерски вписаны силуэты Эйфелевой башни, Триумфальной арки и самой Опера Гарнье.
Плафон получился невероятно красивым, а парижане сразу же забыли все нападки на Шагала, стали говорить, что никто лучше него не справился бы с этим сложным заданием, и, вообще, он лучший художник современности.
А теперь перейдем к таинственной страничке в истории оперы.
20 мая 1896 года в театре давали оперу «Гелла» и ничего не предвещало беды. Но во время спектакля зрители услышали громкий звук, увидели дым, в панике начали выбегать из театра.
Оказалось, оторвалась огромная балка, поддерживающая люстру, и буквально раздавила женщину, сидящую на тринадцатом(!) месте. Были слухи, что и на тринадцатом ряду. Но это не соответствовало действительности, женщина сидела на галёрке или в райке, как говорят в этом театре.
«Вдохновясь» этим случаем французский писатель Гастон Леру, написал в 1910 году свой знаменитый готический роман «Призрак оперы», действие которого происходит именно здесь, в Опера Гарнье.
Конечно, вымысла в романе гораздо больше, чем правды. Леру пишет, что под зданием оперы находится подземное озеро, по которому герои Эрик и Кристина плывут на лодке. Озера там нет, но есть достаточно большой резервуар с заключенными в него подземными водами на случай пожара.
Много раз роман экранизировался.
А в 1986 Эндрю Ллойд Уеббер сочинил мюзикл с потрясающей музыкой.
Говорят, что до сих пор в контрактах директоров парижского оперного театра сохраняется пункт, который запрещает сдавать ложу № 5 в первом ярусе, потому что это ложа Эрика. Он иногда появляется там, приходя всякий раз через некоторое время после начала спектакля. Впрочем, люди, близкие к миру театра, утверждают, что свой призрак есть у каждой из европейских опер. Интересно, есть ли он в Большом театре?

Сейчас в Опера Гарнье идут, в основном, балетные спектакли. Артисты из России частенько танцуют на этой сцене. А началось все, конечно же, с Сергея Дягилева. Именно он в рамках «Русских сезонов» привез сюда самых знаменитых наших танцовщиков – Павлову, Баланчина, Лифаря, Нижинского…
Серж Лифарь долгое время был связан с Парижской оперой – с 1930 до 1945 года был танцовщиком, а с 1947 по 1958 –главным балетмейстером.
Рудольф Нуриев тоже танцевал здесь в 1961 году,а с 1983 по 1989 год был её директором.
Перед зданием Оперы Гарнье аж с 2009 года планируется установить памятник Сергею Дягилеву.
Но, как говорится – воз и ныне там.
Радует, что недалеко от театра находится площадь Дягилева, а в театре «Шатле» с 2003 года стоит его бронзовый бюст работы петербуржца Левона Лазарева.

Давайте прогуляемся по Парижу и посмотрим, кто еще из наших соотечественников оставил здесь свой след и остался в памяти Парижа и парижан.
Есть в столице Франции Станция метро и бульвар «Сталинград» в память о великой битве, знаменитый мост Александра III через Сену (1900 года постройки). Парижане считают его самым элегантным в городе.
Также здесь имеется бульвар Севастополь и авеню Малахов (нет, не в честь скандального телеведущего), а в честь знаменитого Севастопольского кургана и его защитников в Крымской войне 1854 года.
Еще есть бульвар Максима Горького, – в 1912 году он встречался в Париже с Лениным (в честь этого назвали?!) и сквер Льва Толстого. Толстой бывал в Париже, французы его читают и любят.
Раньше здесь была авеню Николая II, названная так после его гибели в 1918 году, затем ее переименовали в авеню Александра II, а затем и вовсе в авеню Уинстона Черчилля. Где логика? – поди пойми этих французов…
Перед нами Собор Парижской Богоматери, отстояв огромную очередь, заходим внутрь.
Я считаю его одним из самых красивых и величественных соборов, которые когда-либо видела.

Великолепнее Нотр-Дамовских витражей я не видела ни в одном соборе. Просто невозможно поверить, что это творения XIII века.
После революции подлинные витражи остались только в трех из ста десяти окон (больших розах), остальные заменены в середине XVIII века.
Строительство длилось почти двести лет с 1163 по 1351 г., потом Нотр — Дам бесконечно перестраивали, достраивали, реставрировали.
В 1402 году здесь был установлен орган.
Очень сильно пострадал собор (как, впрочем, и многие другие здания города) в революцию, Робеспьер вообще кричал, что надо его стереть с лица Парижа, но горожане собрали большую денежную сумму, (вот, где собака — то была зарыта), уплатили их Конвенту и все как-то утряслось, улеглось и затихло, как обычно и бывает.
Для полноты картины каменным королям, некогда украшавшим собор, отрубили головы. Очевидцы свидетельствовали, что сам Робеспьер бегал с саблей. Не зря же говорят, что революции совершают фанатики…

Но главное, что святыня была спасена. Собор даже был объявлен Храмом Разума.
А потом еще Гюго со своим романом в 1831 году подоспел. Короче, от Нотр- Дама все отстали.. И стал одним из самых главных символов Парижа.
И на тебе — страшный пожар в апреле 2019.
Надеюсь, что собор будет восстановлен и вернется в него самая главная его реликвия — терновый венец Иисуса Христа, который сейчас хранится в Мэрии Парижа.

Очень сложно говорить о Париже, его надо видеть, чувствовать любить.

Невозможно описать словами красоту площади Конкорд с ее дворцом, фонтанами, луксорским обелиском Рамзеса II.
А ведь именно на этой площади стояла та самая гильотина, на которой были казнены Людовик XVI с Марией-Антуанеттой, а годом позже и Дантон с Робеспьером. Ох, уж эти превратности истории!
А великолепный Люксембургский сад, для меня он один из самых красивых парков мира. Не зря Пётр I взял его за основу, закладывая Летний сад в Петербурге.
Ну, и как без знаменитой башни Эйфеля, где, как и у Джоконды, толпятся все туристы мира. Из-за них не полезли наверх, так неохота было стоять в очереди. И вечером не пришли, когда она зажигает свои огни (оставили на потом).
Зато прогулялись по Монмартру, увидели дом Далиды, стоящий неподалеку ее бронзовый бюст, надо дотронуться до её груди (правой или левой?) и будет вам счастье. Мужчины из нашей группы с удовольствием проделали сей ритуал.

Увидели знаменитое кафе, где работала Амели, оторвались от экскурсии, зашли попили кофе с круассанчиком. Лепота! Потом на фуникулере вниз с Монмартра, да с ветерком. Шучу, конечно,– ползет этот фуникулер, аки черепаха. На Пигаль не пошли, а надо бы, для интереса, хоть одним глазком…

Чтобы изучить Париж, здесь нужно ,конечно же, жить. А за наши жалкие десять дней очень многого не удалось увидеть, к величайшему сожалению.

Очень хотелось попасть в знаменитый сад Живерни к кувшинкам Клода Моне, посетить некрополи Сен-Женевьев -де- Буа и Пер- Лашез, Булонский лес, Оранжери и Орсе, музей Помпиду и башню Монпарнас, да и просто гулять-гулять-гулять по этому самому романтичному, самому праздничному, самому лучшему городу Земли.
Я влюбилась в Париж окончательно и бесповоротно и, конечно же, при любой возможности буду возвращаться сюда снова и снова, чтобы дышать этим воздухом, гулять по этим бульварам, улыбаться приветливым парижанам как старым знакомым.
Этот город стоит не только мессы, но и целой жизни!