Сама лестница, с которой падал герой, была довольно длинной, около пяти-шести метров. Еще и дугообразная. Каскадер должен был скатиться с нее и упасть вниз, перед второй камерой, в определенной позе.

Первый дубль оказался неудачным. Каскадер упал «неправильно». Второй дубль – та же песня. Что-то не срасталось. Если оценить происходящее по пятибалльной системе, получалось так: скатился на двойку, упал на пять баллов, или скатился на пять, упал на двойку. Пять на пять не получалось. После полудюжины дублей, объявили перерыв. Старший группы каскадеров провел повторный инструктаж. Каскадер пообещал, что все будет как надо. Объявили дубль, каскадер падает.

В конце сцены мы, массовка «сотрудники НКВД», должны были подбежать к нему. И, конечно же, мы каждый раз подбегали после падения к каскадеру. Подбегаем в очередной раз и я вижу, как из-под головы каскадера появилась струйка крови.

— Кровь, — сказал я.

Подбежал руководитель каскадеров, другие участники съемки. Каскадера подняли. Подошел врач и занялся обработкой раны. Каскадер так проникся моментом, что в порыве разбил себе голову.

Объявили очередной перерыв. Съемка остановилась. Стали искать замену.
На все это ушло около двух часов.

В это время к режиссеру подошел Нодар Мгалоблишвили и сказал, что сцену сыграет сам, без дублера и сам будет падать с лестницы.

Режиссер, естественно возмутился и сказал, что об этом не может быть и речи.