Но шила в мешке не утаишь, как бы не скрывались открытия, контрабанду между сотрудниками даже закрытых лабораторий никто не отменял, а с ней расходились слухи, которые уже невозможно было игнорировать – в пищу урожай был абсолютно не годен.
Требовалось сотрудничество, на которое никто не решался.
Финансирование заканчивалось, поэтому привлечение новых специалистов было не рентабельно, лишь биолог с группой геологов начали тщательную проверку грунтов.
Постепенно исследователи уходили, оставляя за собой гектары невиданной флоры, а на их место поехали переселенцы-одиночки, мол не важно – адаптируем, исправим и наладим.
Осталось лишь несколько угодий по выращиванию ценных пород древесины, но и этот бизнес не пошел. Слишком дорогой была доставка продовольствия и необходимость работать в скафандрах отпугивала даже самых последних искателей приключений.
Постепенно и межпланетное правительство потеряло интерес к данной планете, лишь биолог со своей командой не сдавался, да и денег на обратный билет не было, а предчувствие было.
Спасительное кладбище
Оставшись без поддержки как со стороны правительства, так и со стороны горнодобывающей компании бригада биолога не оставляла надежды выяснить причину горечи плодов и, хотя бы на этом заработать на обратный билет.
Оборудования хватало, а вот запасы кислорода постепенно иссякали. Единственным источником пропитания стали брошенные полупустые склады предыдущих миссий, но на них велась охота, такими же заложниками ситуации. Местная фауна отсутствовала вовсе, а плоды разнообразной расплодившейся флоры вызывали лишь рвотные позывы. Нечем нельзя было вывести эту горечь: паренье, жаренье, замачивание, бесконечное вываривание не помогало. Пошли слухи о межрассовом каннибализме вопреки главной межпланетной конвенции.
