А время покажет нам с тобой всю силу наших взаимоотношений. Покажет кто кому друг, а кто кому враг. Покажет смысл бытия. А пока я принимаю телом мелкие удары осколков этой шрапнели, пытаясь прийти в себя. Площадки моментально опустели, все спрятались в бомбоубежища, пытаясь спастись из=под бомбёжки, взрывов и смертоносных осколков. Даже ленивые бабки разошлись по квартирам, чтобы снова залипнуть на весь вечер в телевизор: кто на Малахова, кто на новости, кто на сериалы по «России»… И только я стою посреди этого сражения неба и Земли, которое, впрочем, как и всегда, окончится ничьёй. А я, наверное, погибну, потому что я один остался между молотом и наковальней. Как именно я погибну: от взрыва снаряда или от банального переохлаждения — я не знаю… Как долго я пролежу здесь мёртвым: час, два, а может годы? И как меня найдут, если найдут? Я не знаю.

Дрожь меня привела в чувства, подсказала, что я пока жив, что нужно жить. И я пошёл вдоль по улице. Медленно и неспеша. Я шёл вдоль рек и озёр, пропитанный слезами неба, твоей грустью и своей усталостью, которая стала, наверное, моим вечным спутником, которая будет вести меня до самого гроба. И от неё уже никуда не деться, не спрятаться, ведь от себя, увы, не убежать, как и от своих демонов, которые когда-то были только твоими.

И вот я один. И твоё сообщение, которое нарушило монотонное «ш-ш-ш-ш»…

«Я снова грущу…»