— Аня, мы с тобой договорились: сделаешь мне ребенка – женюсь.

  — Это ты мне делай, у одной у меня не получится.

  — Никаких признаков? Даже малейших?

  — Нет ничего. Ты больше с бабами другими якшайся – какой от тебя ребенок может быть, когда ты треплешься повсюду.

  — Зря ты так говоришь: я уже давно ни с кем не треплюсь, живу только с тобой.

  — А что тебе так второй нужен?

  — Не знаю… я … детей вообще люблю… вон, Димка – так я для него на все готов, он все для меня.

  У Ани были веские причины желать расширения жилплощади для своей семьи. Жила она с Эддом и Димой в маленькой комнате; когда раздвигали диван-кровать, она занимала почти все пространство, поэтому еще раньше Эдд вместе со своим отчимом сделал для Димы антресоли, и он спал, так сказать, на втором ярусе. Тем не менее, здесь собирались и гости, ставили большой стол, и он вместе с гостями почему-то умещался.
  Еще Аня очень любила деньги: уже в детстве она почувствовала к ним необыкновенную нежность и страсть, поэтому каждая копейка приберегалась ею, а находила она их повсюду: на полу, в кошельках взрослых, хорошо понимая, что взрослые не будут ей делать замечания, если недосчитаются мелочи в своем кошельке.

  Когда Павел утром объявил с ужасом, что Ира умерла, не дышит, когда он побежал в магазин за вином, Аня поняла, что надо спасать мамины деньги. Она вызвала «Скорую», обшарила все ящики Иры и Эдда и нашла несколько тысяч, которые быстро спрятала. Заодно спрятала и их мобильники, особенно Павла: она боялась его друзей и связей, которые могли помешать ей овладеть квартирой и выгнать Павла. Потом она обыскала все карманы матери и ее мужа, спрятала их записные книжки с телефонами друзей и знакомых с той же целью. Приехала «Скорая», и врачи долго препирались с Аней перед гробом покойной, отказывая в оформлении «Свидетельства о смерти», так как покойная не значилась в тех районах, которые они обслуживали. Они обоюдно кричали, ругались, лишь Ира была совершенно спокойна, как царица иного мира с белой повязкой на белом лбу, напоминавшей корону.  Затем Аня побежала в церковь, а Эдда послала срочно покупать гроб и позвать знакомых, родных и друзей на похороны. Пришел священник и проводил «царицу» в последний путь, это был молодой человек с небольшими черными бородкой и усами, который понравился Ане современными манерами и разговором. На следующий день в грузовом катафалке на приличной скорости, чтобы не препятствовать общегородскому движению, мотая покойницу из стороны в сторону, отвезли Иру далеко за город и похоронили там, где стояли вечные сосны и голубел синий небосвод. А Павел «лежал пьяненький».