По ту сторону Обряд на крови

Андрею уже не первый раз попалось объявление о приеме на работу водителя. Предлагаемая заработная плата заставляла радостно подскочить сердце, да и не полный рабочий день, были как нельзя кстати. Потом здравый ум брал свое и это объявление начинало казаться чей-то шуткой. И тем не менее, он сидел в приемной офиса, куда его пригласили приехать на собеседование, через пару дней после того, как он выслал на указанный в объявлении e-mail свое резюме. Работа в такси со сменщиком была удобной, поскольку молодой человек учился на вечернем отделении. Он изучал психологию. После школы был медколледж, и сколько угодно можно было убеждать себя в благородстве выбранной профессии, год работы в больнице был крайне тяжелым. Не только потому, что заработная плата медбрата была весьма скромной. Это был год, когда не стало его мамы. Он плохо помнил своего отца. Зато хорошо помнил, как мама возила его по разным больницам, как ночи напролет сидела у его постели, прислушиваясь к дыханию. Воспоминаний о больницах и врачах было гораздо больше, чем о школе. Перед его мысленным взором пронеслась дорога, по которой мама везла его, по ухабам и объезжая огромные лужи, казалась бесконечной. Но именно эта поездка изменила его жизнь…

От воспоминаний его отвлек голос офис-менеджера, пригласивший пройти в кабинет. Табличка на двери гласила «Генеральный директор Кривец А. К.», и, войдя в кабинет он был несколько удивлен, обнаружив, что Кривец А. К. это молодая женщина, слегка за тридцать, со строгим, с легкой хрипотцой, голосом, Алена Константиновна.

— Медколледж? – коротко спросила она.

— Да.

— Инъекции?

— Внутримышечные, внутривенные.

— Помощь при приступах эпилепсии?

— Да.

— Водительский стаж пять лет.

— Да.

-Стрессоустойчивость?

— Работа в такси подразумевает.

— Логично, — одобрительно кивнула головой та, — испытательный срок месяц.

— Обычно два месяца… — произнес Андрей.

Алена Константиновна строго посмотрела на него:

— Месяц!

Он слегка кивнул головой, соглашаясь, и подумал про себя: «Однако, характер…Лучше уж помолчать.»

— Завтра в восемь приступаешь. Вот адрес, — она протянула листок, — Форма одежды удобная для тебя. До свидания!

Закрыв за собой дверь, Андрей тряхнул головой, настолько необычным показалось ему собеседование. Без пятнадцати восемь, на следующий день, он нажал кнопку звонка у ворот коттеджа. Калитка отворилась. По аллейке среди декоративных, начавших желтеть кустарников, он прошел к дому. Дверь в гараж, находящийся в цокольном этаже была открыта. Хозяйка сама вышла из дома, протянула ключи от машины:

— Подгони к крыльцу!

Андрей прошел в гараж. На сигнал пульта сигнализации на ключах, приветливо отозвалась новенькая Ауди серебристого цвета. Через пять минут на крыльцо вышла Алена Константиновна в сопровождении мальчика-подростка. Тот, увидев Андрея, слегка улыбнулся и приветственно кивнул.

— Кирилл, — представился он.

— Андрей, — улыбнулся тот в ответ.

Вроде мальчик как мальчик, может слегка бледный, но встретившись с ним глазами, Андрей ощутил какую-то смутную тревогу. Хозяйка назвала адрес медицинского центра, и они выехали. По дороге мать с сыном обсуждали расписание занятий, из разговора Андрей понял, что к парнишке учителя приходят на дом. Он сосредоточился на дороге, не обращая внимания на их разговор. За пару кварталов до медцентра разговор прервался и тут же Алена Константиновна выкрикнула:

— Кирилл!

В зеркало Андрей увидел, что мальчик потерял сознание. Он тут же перестроился и припарковался. Алена выскочила из машины и попыталась вытащить сына. Андрей невежливо ее оттолкнул, скинул на землю свою куртку и вытащив мальчика осторожно уложил его. Что с ребенком, он спросить не успел, у мальчика начались судороги, голова запрокинулась назад, глаза закатились. Моментально отреагировав, Андрей успел просунуть между зубами мальчика свой носовой платок. Перевернув его набок, он прижал ребенка к земле.

— Ноги! – выкрикнул он. И Алена бросилась на землю, прижав ноги сына. Приступ длился три-четыре минуты. После приступа у мальчика началась головная боль. Боль была настолько сильной, что тот обхватив голову руками и стиснув зубы, свернулся калачиком и застонал, лицо покрылось холодным потом. Андрей поднял мальчика и аккуратно уложил его на заднее сиденье. Через пять минут они были в больнице.

До Андрея доносились обрывки разговора доктора и Алены из-за двери. «Участились…», «Как часто …» «Поменять препараты…», «Будет ли эффект…» и ему вспомнились дни, когда его самого с такими же приступами мама возила по больницам, докторам, замены лекарственных препаратов, дававшие не долгий эффект… и старенькая санитарка в одной из больниц, перекрестившая маму и сунувшая ей в руку мятый обрывок тетрадки с адресом. Так они оказались в почти заброшенной деревеньке, где провели около четырех месяцев. Внимательный и суровый взгляд, бабы Ули, запах трав, вкус отваров, что готовила та Андрею, всплыли в памяти. Тогда ему было двенадцать. Потом еще пара лет обследований, анализов. Решив стать врачом, Андрей не смог помочь маме. Его болезнь больше не возвращалась. Пришлось скрыть свои медицинские перипетии, чтобы выучиться и сдать на права. Сейчас, накануне тридцатилетия, казалось, что все это было не с ним.

Испытательный срок прошел, как и еще полгода. Андрею предложили переехать в домик для работников. Свою квартиру он сдал. Появилось время, чтобы более активно взяться за учебу.

Характер хозяйки не располагал к болтовне. А Андрей выполнял свою работу и водителя, и медбрата при необходимости, профессионально и корректно. Алена Константиновна повысила ему жалование, что было весьма приятно. Как-то вечером Андрей сидел за своими конспектами, когда от занятия его отвлек вызов на мобильный от хозяйки. Решав, что мальчику нужна помощь, Андрей поспешил в дом. В гостиной он увидел Алену. Та сидела в кресле, обхватив обеими руками бокал и смотрела в одну точку. Ее бледность сразу бросилась в глаза.

— Кирилл?

Ответа не последовало. Алена Константиновна все так же сидела, уставившись в одну точку и слегка покачиваясь вперед-назад. Он приблизился, попытался забрать из ее рук бокал, но та настолько крепко сжимала его, что забрать не получилось. Казалось, что руки молодой женщины свело судорогой, пальцы побелели. Остатки чая в бокале мелко подрагивали от дрожи в руках. «Истерика, — мелькнула мысль у Андрея, — Не мудрено». Он набрал на кухне полстакана холодной воды и резко плеснул в лицо хозяйке. Та вздрогнула как от удара током, уронила на пол бокал и разрыдалась. Только сейчас он увидел, что Кирилл сидит на лестнице, ведущей на второй этаж и испуганно сжимает в руках телефон матери.

— Аптечку! – скомандовал Андрей.

Мальчишка принес ему, что тот потребовал, и ловко помог оказать помощь матери.

— Неужели ничего нельзя сделать… За что?.. Почему так… — слезы потоком лились по ее щекам. Когда успокоительное начало действовать, Андрей со вздохом спросил:

— А к знахарям не пробовали?.. Извините, может, я глупость сморозил?!

Убедившись, что с матерью и сыном все хорошо, что оба спят, он ушел к себе. Наутро, как обычно подал машину, отвезти Алену в офис. Та вышла минута в минуту. Ни по ее поведению, ни по внешнему виду никто бы не догадался, что было с ней вчера. По дороге, она как обычно сделала пару звонков, отдала кое-какие распоряжения и спросила Андрея:

— Так, что там со знахарями?

— Я думал, вы не слышали уже этого…

— Припаркуйся!

Андрей остановил машину.

— Говори! – коротко скомандовала она.

— У меня то же, что и у Кирилла было. Мы с мамой беженцы. Отец не смог с нами… Все документы у него остались… Нас с мамой поселили в хрущевке под снос, когда сюда добрались… Помощь мне оказать еще можно было разовую. Через скорую. А с лечением вообще никак. Да и вообще, в девяностых что было, сами знаете. Пока документы восстановили, оформили… Историю болезни сейчас уже и не найти, хоть с собаками ищи. Я чуть младше Кирилла был. Тогда маме одна старенькая санитарка и дала адрес бабы Ульяны. Мама квартирантов нашла. Те ей заплатили за три месяца сразу, и мы поехали. Мне эта дорога бесконечной показалась. Мы прожили там четыре месяца. Первых пару недель вообще плохо помню. А потом все наладилось. И вот уже почти восемнадцать лет ни одного приступа. Пять лет назад рискнул, на права сдал. К бабе Уле пару раз в год езжу. По дому помочь. Она уже старенькая, скоро восемьдесят.

— Поехали!

Недели через полторы Алена Константиновна предупредила Андрея, чтобы на майские праздники он ничего не планировал.

— Поедем к твоей бабе Уле. По дому помочь.

***

Проселочная дорога петляла между полей, пару раз пересекали маленькие речушки. Андрей видел в зеркало, как Алена внимательно поглядывает на сына время от времени. Кирилла все забавляло, все было необычно, ново. Добрались они благополучно. Баба Уля вышла на крыльцо опрятного рубленого дома, вытирая руки о передник.

— А, Андрейка пожаловал! Ждала, ждала. Пироги поспели. Как раз к обеду приехали.

Алена решила, что Андрей предупредил бабушку Ульяну, но глянув на свой телефон, увидела, что мобильная сеть недоступна. Баба Ульяна хмыкнула:

— Андрейка, чтоб по мобилке своей поговорить, на колокольню ходит. Лестницы там все отремонтировал.

Алена оглянулась по сторонам и увидела на пригорке за деревьями купол маленькой заброшенной церквушки и колокольни.

За обедом говорили только Андрей и баба Уля, обсуждая хозяйственные дела, а Алена Константиновна внимательно разглядывала хозяйку. Ей совсем не верилось, что этой светлоглазой женщине может быть столько лет- энергичная, смешливая. «На вид и шестидесяти бы не дала» — подумала Алена.

— Кто ж научил-то людей возраст годами считать?! – вздохнув произнесла баба Уля.

— Я это вслух сказала?.. Или …

Пожилая женщина только рассмеялась, махнув рукой.

Алена проснулась рано утром. Баба Уля уже занималась домашними делами. Увидев Алену обратилась к ней:

— Хорошо, что рано поднялась. Ты ехай сегодня к себе. Там на днях начнется суматоха. Без тебя не решится. Тут от тебя только помеха будет. Не должно кому не положено быть тут. С Кириллом Андрей останется. А ты ехай. Вот сразу после завтрака и ехай! – в голосе бабы Ули было столько непререкаемой жесткости, что Алена не решилась возразить.

— Нынче Луна как надо встает. А ты ехай, хоть и давно сама не садилась за руль, доберешься легко.

Алену приводила в ужас сама мысль, что придется оставить сына в этой Тьмутаракани. Недели на три точно. Правда рядом с ним будет Андрей, но связь-то практически отсутствует. Почему она беспрекословно согласилась с бабой Улей. Время связи они оговорили. На обратном пути ее обуревали самые разные мысли и чувства. Пару раз Алена впадала почти в паническое состояние и готова была повернуть назад, забрать сына. Как только накатывала подобная мысль, какая-то сила заставляла ее прибавлять газ.

***

Настала ночь. Первая ночь ущербной луны. Андрей лежал на сеновале, закинув руки за голову и глядя как медленно поднимается огромный диск луны. Ее бледный свет посеребрил цветущие кроны. Кирилл чувствовал себя весь день хорошо, правда был немного заторможен, после отваров бабы Ули. Андрей даже не заметил, как она вышла в сад, ведя на веревке молодого черного козла. Накрепко привязала животное к колу, вбитому в землю и стала очерчивать большой круг, при этом шепча что-то себе под нос. После этого она привела Кирилла, заботливо усадила его прямо на землю, так чтобы мальчик мог постоянно оставаться в поле зрения. В прочерченную бороздку насыпала что-то белое, то ли мел, то ли соль. Из кармана передника пожилая женщина вынула нож, его лезвие сверкнуло в свете луны, и положила его на вышитый ручник. Протянула руки перед собой и нараспев стала читать какой-то заговор. Как ни прислушивался Андрей, не смог разобрать ни слова, как и то, на каком языке говорила баба Уля. Откуда-то со стороны холмов послышался приглушенный собачий лай. Странные шорохи начали раздаваться то здесь, то там, и, на освещенную луной полянку со всех сторон стали выходить и рассаживаться на расстоянии метров трех от белого круга собаки. Откуда могло взяться такое количество псов в деревеньке не более двадцати жилых домов?! Собак было много, пятьдесят-сто — посчитать было невозможно. Псы, большие маленькие, беспородные бродячие дворняги и вполне домашние, и даже породистые, постоянно перемещались, Андрей хмыкнул, подумав, что как на представлении. И «представление» не замедлило себя ждать. Речитатив заговора становился все громче. Казалось, что низкий голос заполнил собой все пространство. Собаки уселись, все внимание устремив на женщину в центре круга, и замерли. Еще пара минут и блеснул занесенный нож. Одним сильным и точным движением было перерезано горло козла. Собаки не шелохнулись. Отделив от убитого животного кусок плоти баба Уля кинула его одной из собак. Большой серый пес поймал его налету и пошел прочь. Причем больше ни одна из собак не шелохнулась и даже не посмотрела в его сторону. Полетел следующий кусок, и следующий, и следующий… Кирилл начал заваливаться на бок, было видно, что у него подергиваются то руки, то ноги. Баба Уля продолжала свою работу, продолжая нараспев читать непонятный заговор. Каждый пес, получив свою долю спешил убраться восвояси. Наконец, были раскиданы все куски и последние псы скрылись в темноте ночи. Баба Уля сбрызнула место на земле, куда пролилась кровь, из склянки, которую вынула из кармана. Буквально через минуту пятно крови задымилось и по нему прошла волна слабого пламени, как будто подожгли тополиный пух. Кирилл лежал на земле, подсунув сложенные ладошки под щеку и спал. Не поворачивая головы в сторону Андрея, баба Уля окликнула его:

— До утра глаза пялить будешь? Слазь! Отнеси пацана в избу. Там постелено.

Кирилл проспал около полутора суток. Андрей помогал по хозяйству, время от времени менял белье Кирилла.

***

Дела Алены Константиновны потребовали больше времени, чем предполагалось — переговоры с иностранными партнерами, поездки по филиалам и много прочей рутины. Андрей регулярно выходил на связь. Почти каждый раз с Кириллом. Связь была плохая, но для Алены было достаточно услышать голос сына, даже если слышно было через слово из-за помех. Только через полтора месяца она смогла поехать на этот «край географии» за сыном. Разгар лета, у обочин проселочной дороги буйно цвел цикорий. Алена заглушила двигатель, разулась и босиком прошла по высокой траве. Голову кружили пряные ароматы цветущих трав, жужжали, стрекотали какие-то насекомые. Алена опустилась на колени и закрыв глаза, и может, впервые в жизни стала молиться. Слезы текли по ее щекам.

— Господь! Услышь меня! Не для себя, для сына прошу здоровья! – уже кричала она. Наконец слезы иссякли, и она снова села за руль. Ехать до деревни оставалось около получаса.

Подойдя к знакомой уже калитке, Алена увидела, как ловко высокий загорелый мальчик-подросток колет дрова. Она отворила калитку. Парнишка оглянулся и вытирая ладонью пот со лба, сказал:

— Мам, привет! Баба Уля сказала, что ты приедешь сегодня. Вот мы с Андреем и решили баню затопить.

Из бани вышел Андрей и оперся плечом о косяк:

— Мы скучали по Вам, Алена Константиновна!

— Мам, а ты знаешь, какой Андрей классный! Был бы у меня такой отец!..

Алена изумленно переводила глаза с одного на другого. Только сейчас она обратила внимание, как Андрей смотрит на нее, сколько теплоты и нежности в его взгляде. На крыльцо улыбаясь вышла баба Уля, и сложив на груди руки, сказала:

— Никто и никуда отсюда еще пару дней не поедет! В городе без вас свет не перевернется.

PS. Сейчас Кирилл студент. Будущий медик. Его сестренки-близнецы пойдут в сентябре в первый класс. Андрей один из ведущих коучеров города. Фирма Алены процветает.