Я не должен этого делать.

              Мозг стучал по черепной коробке и кричал мне остановиться в моих мыслительных процессах в эту сторону, но что-то меня все равно удерживало. Я не разбираюсь в эмоциях, поэтому совсем не могу определить, что конкретно со мной произошло, но

             – А знаете, я бы выпил облепихового чая.

            – Здорово! – подпрыгнула с широченной улыбкой девушка, но потом поняла, что ведет себя неподобающе для ее рабочего места, и скашлянула. – В смысле, конечно. Хороший выбор. Вам сделать маленький… или большой? – с надеждой спросила она.

             – Давайте большой.

              Она поджала губы, чтобы не смущать меня яркой улыбкой, а ноги, скрытые стойкой, явно уже отплясывали польку. Что со мной произошло, я так и не понял, но когда я уже допивал чай (кстати, недурственный), сидя в кофейне, я вспомнил, что завтра мне надо снова идти на дело… На дело, от которого я уже не могу отказаться. Мне снова нужно будет убить. Лишить кого-то жизни. И сейчас, когда я допью этот желтого цвета напиток, я снова вернусь в свою реальность, где я не имею права жить человеческой жизнью. Я уже давно стал животным.»