Суббота. Не ожидала я проспать до десяти утра совсем без снов. Даже расстроилась немного. Парням повезло меньше. Я разбудила их брызгами ледяной воды с рук. Едва удержалась, чтобы не сфотографировать его во сне. Они так мило лежали.
День пролетел настолько незаметно, насколько это возможно летом. Мы с ним словно негласно договорились делать вид, что все как обычно. Как позже ночью обсуждали с подругой, он вернулся к подколам в её адрес, а она не понимает как ей реагировать. Не знает, что чувствует и что хочет. Я совладала с чувствами, не дав им зажечь во мне ревность и печаль. Я искренне желаю счастья ей намного больше, чем себе. Словно облако грусти начало появляться над головами. Так что мы решили смотреть фильм. Комедия. Ничего бы не напомнило о предыдущей ночи. Ничего бы не произошло, если бы меня не охватило желание снова почувствовать тепло. Его тепло. Пока искали следующий фильм, все пересаживались немного. И я сама переложила его руку, в которую упиралась своей, под голову. И в первое мгновение подумала, вдруг ему будет некомфортно. Но он ближе прижался ко мне и приобнял другой рукой. В груди сердце заколотилось как бешеное. Лежа вчера, я спросила, почему его сердце стучит так быстро, и он сказал, что одна хорда лишняя. Это так необычно.
Через время мы были настолько уставшими, что смотрели фильм сквозь веки. Я даже сползла на бок, а ноги опять начали мерзнуть. Подложить их под чужое одеяло не составило труда. Вдруг я почувствовала, как он уткнулся лицом в мою шею. С каждым вдохом по коже пробегали мурашки, и мне едва удавалось сдерживать дрожь в ногах. Фильм зависал все чаще и чаще. Шевелиться хотелось все меньше и меньше. Зарядка на ноутбуке подвела, так что пришлось снова ощутить холодный порыв воздуха. После этого, всё для меня словно туман. Он тесно обнимал меня со спины до самых титров, хотя порой мне казалось, что он спит. Уже не управляя собой, я повернулась к нему, зарываясь глубже. Он поцеловал меня в щеку. Это был самый счастливый миг, который только можно представить. Поглаживания оставляли искры на коже; мышцы, намного большие, чем я представляла, отдавали все тепло моим; все его действия таили в себе такую нежность, которую мне сложно даже ассоциировать с ним, особенно радовало, что никакого «природного» желания от него не было. И как бы не хотелось остаться и заснуть в таком положении навсегда, я знала, что время на исходе. Даже когда он дважды повторил: «пора спать», я что-то буркала в ответ и не отпускала его. «Я не хочу». Когда его голова осталась напротив моей, единственной мыслью, занявшей меня, было слово «поцелуй». Мне почти удалось набраться решимости. Вздрогнув от неожиданно включившейся рекламы, я ощутила вспышку разочарования внутри. Его же, словно батарейкой ударило: сразу подскочил и стал собираться. Только тогда я заметила, что подруги нет в комнате, а второй лежал в полудреме. По неведомой причине, паника охватила меня, или же это был страх? Я осталась в том же положении, словно не собираюсь уходить. Каково же было радостно моему сердцу, когда он вернулся, прилег рядом, точнее, спиной ко мне, и свернулся калачиком. Я обхватила его руками, насколько их длина позволяла, и носом утонула в волосы. В порыве или нет, но я легонько поцеловала его ушную раковину, отчего он дернулся и засмеялся. «Не надо! У меня мурашки, посмотри!» — прошептал он, шевеля левым предплечьем. Мои пальцы погладили и это место. Но я все равно продолжала его щекотать, потому что знала, как на самом деле это приятно. Возможно, я слышала шумные вздохи. Просьба сказать завтра, что это был сон, могла быть странной, но иначе мне было не донести свои мотивы.
