Я ваш людской язык отчасти понимаю. Вам удивительно – отнюдь! Конечно, как вы хотели, команды же мне подают не на собачьем. Вот я и дошла свои умом, молодец — я! Или как это правильнее? Молодец это, наверно в моем понятии кобель, а я всё-таки дама воспитанная. Значит – молодица. Во как!

А ты, сосед, почесывай меня за ушами, почесывай, ух как приятно, можешь и по бочкам слегка похлопать. Фигурка у меня – на зависть многим. Собака-соседка Шелби вся излаялась с досады, так ей и надо! Стройной красавицей быть, это не всем дано.

Я вот слышала от хозяев, что ты сосед был журналистом. Статьи писал в разных газетах, интервью брал у всяких интересных людей. Правда? А вот у собак брал? Вижу, по недоумению на лице, что нет. И у меня никто интервью не просил, хотя я такая вся вот разэтакая умница…

А, давай попробуем пообщаемся, может быть и я что ни будь для тебя интересного расскажу.

— Давай поговорим Ника, я согласен. Поведай мне о себе, я с удовольствием тебя послушаю.

— Моя самая замечательная в мире мама Джесси ощенилась и принесла хозяевам меня, сестричек и братишку. Жаль, братишка ушел на Радугу совсем скоро, но что поделать, судьба. Остались мы, ну дамский батальон, да и только. Помню, как сейчас ласковую и нежную маму, теплое молоко, текущее по щедрые сосцам, ее большей шершавый язык, вылизывавший мою шерстку, сопящих довольных и сонных сестричек. Еще помню, с какой заботой хозяева обустроили и отдали нам почти полквартиры. Это были самые лучшие воспоминания моего детства, такое не забывается. Жизнь казалась светлой и безоблачной и так будет всегда тогда думала я. Шло время, и я с сестрами играя и вопя вовсю уже носились по квартире как теплые меховые колобки.