1.
Галина Юрьевна Ржевская, участковый терапевт из поликлиники, слегка похлопывала Зинаиду Петровну ладонями по щекам и, уже не сдерживаясь, кричала ей прямо в ухо: «Доброва! Доброва!» Но старушка продолжала неподвижно и молча сидеть на кровати, заботливо обложенная со всех сторон подушками и одеялами. В этот момент дочь Зинаиды Петровны, Инна Витальевна, бесшумно вошла в комнату, неся тарелку каши и стакан свежезаваренного чая.
— Со вчерашнего утра ничего не ест и не пьет! — пожаловалась она врачу.
Галина Юрьевна зачерпнула ложкой немного каши и поднесла к самым губам Зинаиды Петровны.
— Поешьте немного, — обратилась она к пожилой женщине.
— Мама, поешь, пожалуйста, — вторила врачу дочь.
Зинаида Петровна не реагировала. Ни горячий ароматный чай, ни наваристая каша ее уже не интересовали.
— Уходит она у вас…
В гнетущей тишине слова участкового терапевта прозвучали страшным приговором, правда, Инна Витальевна не сразу поняла, о чем идет речь.
— Она уже много лет у нас не ходит, болеет, — начала было дочь, но заметив порицающий взгляд Ржевской, вдруг все поняла и ахнула.
— У меня с собой нет направления на госпитализацию, но я через полчаса буду в поликлинике. Если вы сами не сможете приехать за ним, то попросите кого-нибудь из близких или соседей. Все, я ушла, — бросила на прощание Галина Юрьевна.
Кроме Зинаиды Петровны с дочерью, в старом ветром домике больше никто не проживал, поэтому Инна Витальевна ни на минуту не могла оставить мать одну. Она позвонила своему двадцатилетнему племяннику Николаю и попросила его забрать направление. Молодой человек, не мешкая, взял такси и уже примерно через сорок минут сидел в кабинете врача. Галина Юрьевна подготовила все нужные бумаги с подписями и печатями, передала их Николаю и по телефону заказала машину для перевозки больной.
