Яркость ламп упала в два или в три раза. В конце вагона послышалось шипение. «Сердце забилось чаще. Разводы на окнах сложились в зловещие тени. Шипение не прекращалось. По полу тянулся дым. Что-то сломалось? Нет. Какой странный запах. Это  газ… Не утечка. Намеренно выпущенный. На весь поезд всего несколько человек. Это из-за кого-то из них? Смерть. Из-за кого-то из случайных попутчиков.

Быть может это была охота за политической фигурой, и для него должно быть честью погибнуть рядом?
Впрочем, звучит как бред. Терракт. Обычный терракт. Бывали ведь в истории подрывы поездов. Теперь и он попадет в историю.
Маловероятно. Вот так попасть в историю. Забудется очень скоро. В учебниках не напишут. Жертв слишком мало. Никто не вспомнит.

А ведь умирать не страшно. Шипение не прекращается, но сердце не вырывается из груди на самом деле. Он сам убеждает себя в том, что биение нарастает. Потому что это было бы естественно. Но нет. Сидит с закрытыми глазами и ждёт конца.
Сейчас дым заполнит вагон. Тени прорвуться за тусклую полупрозрачную преграду. И начнут душить. И неизвестно, что первым задушит. Газ, или тени?»

Встряска. Объявление. Тишина. Поезд остановился на очередной станции, а он сидел и фантазировал. Не о жизни. Не о смерти. Обо всем. И ни о чем. Встревоженный дух неподведенных итогов.