— В меде, — кисло улыбнулась я, — многие считают, что я типа умная, но нет. Вообще не понимаю, как поступила. Место – хуйня, не советую, — тут я поняла, что сматернулась вслух при этой милой девочке, — Извини за мат.

— Я, конечно, понимаю, что, несмотря на цветные волосы выгляжу максимального невинной, но не настолько же, чтоб не материться. Я кстати еще и курю. Милая девочка, без вредных привычек, говоришь?

У меня немного отлегло от сердца. Не придется скрывать вредные привычки. Одновременно появилось беспокойство за Алину, но желание сказать что-нибудь наподобие «курить вредно» было подавлено совестью, напомнившей, что сама курю с пятнадцати. Молчание, длившееся несколько секунд, было прервано колокольчиком на тележке мороженщика и моим вопросом:

— Какое мороженое будешь?

— Клубничное. И я сама могу за себя заплатить, — возразила она, снова смущаясь.

— Какой раз за нашу недолгую встречу, она смущается от моих действий? Хотя я не собираюсь прекращать свои действия, слишком мило Алина смущается. Или я влюбилась как дура, что более вероятно, — порассуждав в голове, уже вслух произнесла, — два клубничных, пожалуйста. Оплата картой, — после я быстро приложила карту, пристально посмотрев на Алину, желающую опять возразить.

***

Спустя минут двадцать прогулки, съеденное мороженое и стихи Бродского в безумно красивом исполнении Алины, она, засунув руку в карман, спросила:

— Я покурю, ты не против?

— Конечно, — я хотела достать и свои сигареты, но быстро поняла, что, видимо, забыла их купить, — Стрельнешь мне? Могу купить тебе еще, паспорт у меня с собой.

Алина с улыбкой протянула мне пачку каких-то самых дешевых сигарет.

— Видимо только такие получилось достать. Что же буду приучать ее курить что-нибудь хорошее, насколько это возможно для сигарет, — после этих мыслей я тихо поблагодарила и достав зажигалку, она-то всегда с собой, подожгла. Усмехнувшись неловким попыткам девочки чиркнуть спичкой, зажгла и ей. Пока я курила, опять невольно любовалась новой знакомой. По ней было видно, что недавно курит и еще страшновато. Страшновато кашлять после сильных затяжек, особенно когда я обеспокоенно на нее посмотрела в этот момент. Страшновато неумело стряхивать пепел. Страшен это уход от «образа хорошей девочки». Мне вспомнилось, как в относительно недалеком прошлом так же со страхом затягивалась дешевой фигней, а других-то и не было. От полного ухода в воспоминания меня отвлек максимально неловкий вопрос Алины:

— Ева, а ты когда-нибудь делала передачу дыма? – ее голос был пропитан страхом.

— Нет, — шепотом ответила я, и сердце замерло от надежды, что я правильно поняла намек. Я уже совсем не пыталась скрыть от себя, что без ума от этой семнадцатилетки, — Хочешь, тебе сделаю?

Робкий кивок Алины, и вот, я набираю дым, приближаюсь своими губами к ней практически вплотную, и медленно выдыхаю. Мозг туманит несколько сигарет и близость любимой девушки, но я вспоминаю ее намек и спустя пару мгновений нежно целую. Вопреки затаившимся на подкорке сознания страхам, Алина не отдаляется, а отвечает на поцелуй. Боясь что-то изменить или испортить, я продолжаю ее целовать, взяв ладонями ее лицо. А надо ли сейчас что-то менять?