От мыслей о вечном ее отвлек звонок. Антонина Владимировна, превозмогая непроходящую боль в коленях, зашаркала открывать дверь, уже зная, кто в столь поздний час пожаловал к ней. Предчувствия её не обманули: в квартиру ввалился отпрыск Татьяны – такой же непутевый, как его мамаша. От внука несло перегаром и давно немытым телом.
– Бабуля, займи три тыщи! – довольно развязным тоном потребовал он.
Дни пенсии он выучил назубок – лучше, чем сама пенсионерка.
– Да откуда они, Стёпушка! Уж месяц с пенсии прошел! – заюлила пенсионерка.
– Не ври, старая, у тебя она сегодня! Давай деньги! – в голосе внука читалась нескрываемая угроза.
– Богом клянусь, Стёпочка, снять еще не успела! – запричитала пенсионерка.
–Ты кого, старая сука, решила обмануть? Я уже два часа жду! Я ж видел, как ты вылезала из автобуса! Ты же за пенсией ездила?! – вышел из себя Степан.
– Нет, внучек, в поликлинике была, колени совсем замучили, болят, сил нет…
Терпение Степана, которого ломало с самого утра, иссякло, и он взревел:
– Быстро дала деньги, старая курва!
Взгляд Степы упал на сумочку, которую бабушка прижимала к груди. Та выглядела весьма потертой, если не сказать грубее, но Антонина Владимировна продолжала ей пользоваться. Столь стойкая привязанность к старой вещице объяснялась очень просто: сумочка была подарена покойным Петром Владимировичем на серебряную свадьбу. Вытертая почти до дыр сумочка и фотография Илюши – единственное, что ценного осталось в жизни пенсионерки. Татьяну и, тем более, Степу Антонина Владимировна не считала дорогими себе людьми.
Внук с звериным рыком вцепился в нее руками.
–Дай сюда, бл…, сам посмотрю!
Поняв, что сейчас внук отнимет пенсию и впереди ее ожидает очередной полуголодный месяц, наполненный слезами и унизительными заимствованиями у соседей, Антонина Владимировна из последних сил удерживала сумочку, одновременно причитая в бесполезных мольбах к внуку.
– Нету, Стёпочка, нету денег! Надо же и коммуналку оплатить и на продукты на целый месяц надо! Хочешь, схожу в «Пятерочку», пивка тебе куплю…
Эти бессвязные и противоречивые речи старушки еще больше разъярили Степана. Он размахнулся и с силой ударил Антонину Владимировну по лицу. Та, ойкнув, повалилась на пол как подкошенная, при падении ударившись виском о край тяжелого, покрывшегося от времени мелкими трещинками, комода. В момент удара женщина вскрикнула – как-то удивленно, тонко, пронзительно – и это был последний изданный ей звук. Из виска на половицы хлынула красная кровь. Тем времени наркоман судорожно рылся в сумке, выбрасывая оттуда немудреный старушечий скарб. Носовой платок, дамское зеркальце, сберегательная книжка, на которой когда-то лежала вполне приличная сумма, превратившаяся ныне, после всяких дефолтов, деноминаций и прочих модернизаций, в сущие копейки, ворох разноцветных купонов на какие- то грошовые скидки… Наркоман ломано-дергаными движениями выкидывал все это из сумочки. Но, наконец-то, объявился и кошелек, куда Антонина Владимировна бережно сложила столь вожделеемую внуком пенсию.
– Вот тварь, давно место на кладбище приглядывать пора, а еще и нае… меня пытается! – пробормотал повеселевший Степа, схватил кошелек и, не пересчитывая деньги, ринулся вон из квартиры.
На неподвижное тело Антонины Владимировны он даже не обратил внимание. Все его мысли были обращены на одно – обменять с таким трудом завоеванные деньги на очередную дозу. Забыв закрыть дверь, он выскочил на улицу и вприпрыжку помачался в сторону станции метро «Нововыхино», словно боясь опоздать в последний вагон, уходящий в сказочную страну Эльдорадо или Лимонию.
Через несколько часов Антонину Владимировну найдет мертвой вернувшаяся с фитнесса молодая соседка. Однако Степа будет уже далеко от ее дома, но в то же время очень и очень близко к своей бабушке…
Еще почитать:
Головной бой
Беспокойная жизнь Ари
Несбывшаяся жизнь — Несбывшаяся жизнь. Глава 1
Я Люблю Драться! — Глава Третья: «Оставь его»
«
»
2 Комментариев