Имена их: Страх и Тревога. Обычно первой, робкой и осторожной поступью, входит в мою комнату она — госпожа Тревога. Я чувствую её приближение всеми клеточками своего тела, я начинаю неустанно трепетать. Будто ко мне приближается большой и неуправляемый раскалённый шар. А она уже садится рядом со мной и так нежно, но цепко обнимает за плечи. Тревога льнёт ко мне всем своим изящным «телом». Иногда она кладёт мне голову на плечо и закрывает глаза, будто хочет уснуть рядом. Или она прислушивается ко мне? К моему дыханию, которое предательски начинает учащаться, к сердцу, которое начинает биться, как пойманная в силки птица. Я ощущаю, как висках отчаянно пульсирует кровь, а мысли стремительно путаются, как шерстяные нити в лапах игривого котёнка… И хочется вскочить с дивана, и бежать, бежать без оглядки… Но ты не можешь, нет. Я как бронзовая статуя, как оловянный солдатик, как безвольный мешок, чёрт возьми, картошки. Тревога уже держит меня в своих горячих объятиях, и не отпускает. И длится, длится, длится…
Когда ты теряешь связь с реальностью, входит он — Страх. Наступает его время. Он входит уверенно, вальяжно, с папиросой в зубах и шурша своим длинным плащом. Если его вечная спутница снимает свои лакированные каблучки у входа, то за ним тянется дорожка из грязных следов. Он садится напротив меня, в мягкое и удобное кресло, закинув ногу на ногу, и улыбается своей широкой улыбкой. Мол, приветствуйте меня, дамы и господа! В этой комнате он — главный гость. И ему кажется, что долгожданный. Но я молюсь, чтобы он поскорее убрался из моего дома. И желательно, забыл туда дорогу. Страх переводит свой пристальный взгляд с Тревоги на меня и ухмыляется: я полностью в их власти. Я чувствую, как начинаю задыхаться от клубов папиросного дыма, мне хочется подбежать к окну и распахнуть его настежь, дабы вдохнуть свежего, морозного воздуха… Но я не могу: она меня держит. В глазах темнеет, а в голове скорым поездом проносится сотня мыслей в секунду… Это Страх транслирует их одним движением руки. Будто дирижирует мной! Моим разумом. И в этот момент всё вокруг заволакивает седой дымкой, свет тускнеет, тело наливается невиданной усталостью и будто плавится, как воск… Тревога меня аккуратно тянет за плечи назад, и я медленно облокачиваюсь спиной о диван, закрываю глаза. Нет, так ещё страшнее, лучше открыть… Так немного лучше. Но тут Страх хлопает в ладоши, я вздрагиваю, и на меня накатывает ощущение нереальности происходящего, будто я нахожусь в каком-то сюрреалистическом мире, в котором всё, включая меня — не настоящее. Искажённое, сломанное, неправильное. Будто стрелки на часах идут в обратную сторону, а сам циферблат начинает «стекать» со стены, как на картине Сальвадора Дали. Поклонники искусства испанского живописца были бы в восторге! Но я не люблю сюрреализм с недавнего времени. Сами догадайтесь почему… И тут Тревога отстраняется и смотрит на меня умаляющими глазами. Она протягивает руку и начинает гладить меня по голове, будто извиняясь за всё, что натворила со мной. За мои чувства, мысли, безпомощность. Она пытается меня успокоить, но это выглядит так, словно она это делает впервые за своё существование: неуклюже и навязчиво. Я ей не верю. А ещё она будто извиняется за своего спутника: мол, надымил, натоптал, да ещё и улыбается, совсем ему не стыдно. А в следующую секунду я вдруг осознаю: она не желает мне зла. В отличие от Страха, она добра и милосердна, как бы странно это ни звучало. В её действиях нет злого умысла, такова её природа. Таков её истинный замысел. Она приходит к людям, дабы напомнить им о чём-то жизненно важном, сокровенном. Она приходит к детям, взрослым и старикам. Она приходит в момент рождения, когда мы ещё не способны её осознавать, и в момент смерти, когда нам есть что осознать. Тревога спасает нас. Тревога учит нас быть осторожными, внимательными, чуткими к себе. Она помогает нам выживать в этом огромном и опасном мире, живя рядом с нами рука об руку. А ещё она часто напоминает нам о том, что мы всё ещё живы. Живы, потому что можем ощущать её прикосновения. И пускай они неприятны, и иногда грубы. Я бы спросила её о многом, но, к сожалению, она не умеет говорить на человеческом языке. Я бы с удовольствием подружилась с ней, но подруга из неё так себе. Кто захочет дружить с той, от которой у тебя сводит желудок и дрожат руки? Такая она, госпожа Тревога: молчаливая, загадочная, неподдельная, искренняя. Она приходит тихонько, хоть и неожиданно, но уходит легко, в отличие от Страха. Будто растворяется в воздухе, подобно миражу.
