Сел за письменный стол. Почему его так называют? Никто давно за ним ничего не пишет. Так по привычке. Сделал несколько глотков не совсем приличного кофе. В голове полный штиль, который через некоторое время потревожило предположение, что не может же мне привидится целых несколько раз одно и тоже. Если ошибаюсь, то это верный признак, что меня опять призывает на белые простыни психбольница. Нет, надо непременно бороться за здоровый рассудок.

Первое, что я сделал, это обошёл весь балкон, окружавший куполом мою однокомнатную квартиру на вершине многоэтажки из красного кирпича. Ну знаете, куполообразный, из тонированного стекла, под которым ни холодно, ни жарко, когда печёт солнце. Основательно стемнело, Луна заступила на вахту в окружении звёзд и прочих небожителей. Прошёлся вдоль перил из латунных труб направо, вернулся к исходной точке, но никого не обнаружил. Странно… Значит показалось? Сделал экспедицию налево – с тем же результатом. Стало обидно, теряю хватку. Впрочем, пора бы уже начать думать о вечных ценностях, о добре и зле, например.

Мысль, что я не один в квартире застряла в височной доле ржавым шурупом и неприятно скрипела. Над планетой простёрла костлявые крылья пандемия, а у меня гости? Правительство, между прочим, настоятельно рекомендовало воздержаться от контактов с незнакомцами. Надо вооружиться чем-нибудь смертельно тяжёлым. Нашёл словарь ударений для телерадиоведущих советских времён, всё равно уже никому не нужен. В новостях истошные вскрики корреспондентов, опаздывающих на электричку. Фолиант бесценного груза использую как оружие, нельзя сдаваться иноземному агрессору.