В соседней пристроенной комнате сидит мать, погруженная в написание своей картины. Она максимально абстрактна. Я спрашиваю у нее, что означают все эти образы. Она отвечает мне, что я вижу перед собой текущий момент.

Я подхожу к входной двери и говорю родителям, что скоро вернусь, хотя в глубине души понимаю, что может и не сумею. “Хорошо,“ – слышу я их ответ в унисон.

Несмотря на все происходящее, город украшен по-новогоднему. Все магазины от мала до велика украшены гирляндами, также как и деревья, а между уличными столбами висят искусственные снежинки и сосульки. Видя все эти праздничные украшения, никому и в голову не придет, что где-то совсем неподалеку погибают молодые парни, а их матери ежедневно получают похоронки. Внешний лоск обманывает нас, а мы готовы обманываться.

Я поднимаюсь на станцию монорельса и жду поезда на перроне. Пошел мелкий снег. Серый стрелообразный поезд медленно и бесшумно подъезжает к перрону. Я сажусь в наименее забитый вагон, занимаю единственное, оставшееся свободное место, и включаю музыку в своих наушниках

Рядом со мной сидит женщина средних лет, укутанная в шарф. Она медленно листает ленту в социальной сети и останавливается на одной из новостей. Не вчитываясь, исходя из изображения, я понимаю, что речь идет о ядерном оружии. В конце новостной публикации я вижу фразу, напечатанную большими буквами: „РЕАЛЕН ЛИ ЯДЕРНЫЙ УДАР?”. Женщина едва заметно вздыхает и продолжает листать ленту.