Николай проснулся, как обычно, около пяти утра. Он подошёл к висевшему на стене календарю. Было двенадцатое июня, праздник – День России. Предстояло сделать очень много дел, одно из них покупка колес к телеге: те, что стояли сейчас, пришли в негодность. Пять лет назад кузнец со станции приспособил на его телегу надувные колеса от сеялки, а приобрести их можно было только в одном месте – в мастерской, где стоит вся уборочная и посевная техника. Благо, что инженер там оказался человеком пьющим и легко согласился за два «пузыря» отдать Николаю колеса от списанной техники. Затем надо было заехать на рынок и оставить на реализацию мёд с пасеки. Там он надеялся увидеть Ольгу. Эта целеустремленная женщина ему очень нравилась. Понимая, что ей непросто в этом лесу одной жить и уж тем более готовить сыры, он всякий раз готов был прийти на помощь. Но боялся, что его желание помочь может показаться ей навязчивым.
Ольга проснулась, когда солнце только-только вставало. Выпив стакан молока, она уложила сыры по пакетам и, перекрестившись на дорогу, вышла из подвала монастыря. Народ постепенно заполнял рынок. Часа за три Ольга продала весь сыр. На этот раз она для пробы нарезала чуть больше кусочков. Люди с удовольствием пробовали, интересовались тем, как она его готовит, какие использует продукты. Узнав, что сыр приготовлен в сыроварне монастыря и что Ольга живёт там же, покупатели сразу же настораживались. Но любопытство, очевидно, заставляло их подойти вновь, и почти каждый из них тихо спрашивал: «А не страшно жить одной в лесу, да ещё в развалинах монастыря? Ты же, наверно, знаешь, что там убили всю семью священника?» На все такие вопросы Ольга отвечала одной фразой: «Да кому я нужна?»
Она уже собиралась уходить, когда к ней подошел Николай. Увидев егеря, она обрадовалась. На его предложение вместе поехать в лес Ольга согласилась, но попросила проехать мимо почты. От удачной продажи сыра настроение у Ольги было хорошее. Большую часть вырученных денег она решила отправить своим детям, батюшке Василию купить для храма свечи, а то, что останется, оставить себе на еду. Неделю назад она случайно узнала о подработке в местной пивной: теперь она будет мыть там полы дважды в неделю. На деньги, которые ей там заплатят, она купит все необходимое для новой партии сыра.
К сыроварне они ехали не спеша. Лошадь словно чувствовала, что людям в телеге нужно поговорить. Они и разговаривали на самые разные темы, шутили, смеялись. Подъезжая к монастырю, Николай признался Ольге, что хочет сделать ей подарок. Откинув брезент, он достал новую флягу, которая была заполнена молоком. Ольга была на седьмом небе от счастья и, неожиданно для самой себя, поцеловала Николая в небритую щёку. От неожиданности тот смутился, но тут же улыбнулся. Они договорились, что в выходной обязательно встретятся: сделают шашлык и попьют лесного чая. Николай спустил в сыроварню флягу и тотчас уехал.
Ольга села на топчан и, улыбаясь, перебирала в памяти моменты этой встречи. Его забота о ней взволновала её до глубины души. Несомненно, Николай вызывал у Ольги симпатию, но торопить события в отношениях ей не хотелось. К тому же, она не любила взваливать свои проблемы на друзей и близких, а сейчас они у неё, как ни крути, появились. Вспомнив, что у неё закончилась вода, она взяла ведро и направилась к выходу, собираясь дойти до родника. В это мгновенье дверь открылась, и на пороге появился участковый, тот самый, который приходил к ней несколько дней назад.
– Куда это ты собралась? – спросил он, не отводя взгляда от Ольги.
Она почувствовала исходящий от него резкий запах алкоголя.
– За водой, – сухо ответила она, давая своей сдержанностью понять, что он незваный гость и что его появление в сыроварне для неё неприятно.
Не ожидая от этой встречи ничего хорошего, Ольга, пока участковый не спохватился, попыталась занять более выгодную позицию, пройдя между ним и дверным проёмом, но в этот момент получила сильный удар кулаком в грудь. Она упала на пол, почувствовав, что ей трудно дышать, боль сковала всё тело. Участковый подошел к ней, и присел рядом на корточки.
– Ты сегодня была на рынке? – злобно спросил он, обхватив пальцами её горло.
Ольга молчала, в упор глядя на него, еле сдерживаясь, чтобы не застонать от боли в груди. Участковый был крупный, крепкий, так что, учитывая, что он крепко прижал её к полу, возможности сопротивления для неё не было. В создавшейся ситуации она думала лишь об одном: надо попытаться поймать подходящий момент, вскочить на ноги и выбежать из подвала.
– Отвечай, сука! – закричал милиционер.
Ольга почувствовала, как несколько капель его слюны упали на её лицо. Ярость участкового, взбешённого упорным молчанием Ольги, только усилилась. Он мельком осмотрел тесное помещение сыроварни, затем, взяв Ольгу за волосы, волоком потащил её к топчану. Она не закричала, лишь стиснула от боли зубы. Швырнув Ольгу на топчан, участковый стал снимать с себя рубашку.
– Значит, платить ты, падла, не хочешь, – кричал он, — а жить без прописки и зарабатывать бабло на вонючем сыре хочешь? Нет, дорогуша, за всё в этой жизни нужно платить.
Он навис над ней. Ольга почувствовала отвратительный запах перегара и пота. Она попыталась ударить участкового ногой в пах, но тот успел перехватить её, схватить за ступню и резко крутануть. Она вскрикнула от боли. Навалившись на Ольгу, он стал рвать на ней одежду. Ей удалось несколько раз ударить участкового по лицу, но под тяжестью его тела силы покидали её.
Нож! Она с первого дня прятала его под подушкой! Дотянувшись до него, Ольга нащупала прохладную рукоятку. Собрав все последние силы, она, размахнувшись, вонзила лезвие в бок участковому. Тот громко вскрикнул, замер на несколько секунд с выпученными от удивления глазами и мешком упал с топчана на бетонный пол.

Глава 11

Колобродов сидел во главе стола и безмолвно смотрел на входящий в актовый зал личный состав. До начала вечерней планёрки оставалось три минуты. Последним вошёл дежурный.
– Так, всё, тишина! – почти крикнул начальник. Все затихли и открыли ежедневники. – Зачитывай ориентировки, – обратился он к дежурному.
Дождавшись, когда все сделали записи о последних происшествиях, Колобродов заслушал участковых о результатах работы.
– Смирнов, – обратился он к участковому, – на въезде в наш район на твоей земле есть рекламный щит.
Молоденький лейтенант Смирнов, недавно прибывший из школы милиции, вскочил со стула:
– Так точно, товарищ майор.
– Кто на нём изображён, ты помнишь? – сурово спросил Колобродов.
– Президент, – с опаской промямлил участковый.
– Президент России Борис Николаевич Ельцин, – жёстко поправил начальник.
– Виноват, товарищ майор, – Смирнов по-детски опустил взгляд.
Начальник на этом не успокоился:
– А ты видел, какое нехорошее слово появилось под фотографией президента?
Участковый побледнел.
– Не заметил, товарищ майор.
– Сейчас, после планёрки, пойдёшь туда пешком и сотрешь это слово. Ты меня понял?
– Так точно.
– Пешком! – крикнул Колобродов. – Ты что, сопляк, хочешь, чтобы к нам сюда на недельку комиссия приехала из МВД?
Смирнов изменился в лице.
– Никак нет, товарищ майор. Я сейчас пойду и все сотру.
– Убежал! Быстро! – заорал начальник.
Тот выбежал из актового зала.
Майор оглядел сидящих в зале сотрудников, после чего удивлённо спросил у стоявшего с ним рядом дежурного:
– Я не понял, а где Давыденко?
Дежурный также окинул всех взглядом.
– Не могу знать, товарищ майор. В последний раз он отзвонился мне перед обедом. Сказал, что пошёл по участку.
– Срочно найди мне его, – сказал Колобродов.
Ольга, судорожно дыша, села на край топчана, невидящим взглядом уставившись на окровавленный нож, всё ещё зажатый в руке. Под упавшим на пол участковым расползалась большая лужа крови. Она разжала пальцы – нож упал рядом с телом милиционера. Не помня себя, Ольга выскочила из подвала сыроварни и не разбирая дороги побежала в глубину леса. Перед её глазами снова и снова всплывало ухмыляющееся лицо участкового. У небольшой опушки Ольга упала, споткнувшись об лежащую ветку, да так и осталась лежать, спрятав лицо в перепачканных землёй ладонях.
Колобродов проснулся от настойчивого треньканья телефона. Его жена, привыкшая к полуночным звонкам мужу с отделения милиции, что-то буркнула под нос и натянула одеяло на голову.
– Да, – сонно ответил Колобродов в трубку.
Звонил дежурный по отделу.
– Товарищ майор, Давыденко на связь так и не вышел. Звонила его супруга, интересовалась, почему мужа до сих пор нет дома.
– Что ты ей сказал? – спросил Колобродов.
– Сказал, что сами не можем найти…
Колобродов тяжело вздохнул, прогоняя остатки сна.
– Слушай, а кроме жены баба у него есть? Ну, может, он зависает у какой-нибудь шлюхи?
– Не могу знать, товарищ майор. Вроде всегда домой ехал после службы, – неуверенно ответил дежурный. – Хотя… не знаю. Смирнов тут сказал, что тот собирался в заброшенный монастырь сходить, якобы проверить кого-то.
Колобродов моментально проснулся.
– А хрен ли ты молчишь, идиот? – крикнул он в трубку. – Быстро всех по тревоге в отделение. Я буду через полчаса. Звони кинологу, пусть возьмёт собачку. Ты меня понял?
– Так точно.
Дежурный бросил трубку. Колобродов со злости ударил кулаком по подушке.
– Ну, что там опять? – с тревогой спросила жена.
Не удостоив её ответом, он оделся и вышел из дома. Часы показывали час ночи. В отделении милиции майор собрал экстренное совещание со всеми операми, участковыми, инспекторами по несовершеннолетним.
– Так, у нас есть проблема, – твердым голосом сказал он. – Пропал Давыденко. В последний раз он звонил дежурному в районе обеда. А до обеда Давыденко в разговоре со Смирновым обмолвился, что якобы намеревается сходить в заброшенный монастырь. Для чего, никому не известно. Я правильно говорю, Смирнов? – начальник и все остальные посмотрели на Смирнова.
– Да товарищ майор, – подтвердил тот.
Колобродов, конечно, отлично помнил, что Давыденко пошёл в заброшенный монастырь по его указанию, но сделал вид, что и ему самому ничего не известно о служебных делах Давыденко. Из своих сотрудников он сформировал две группы, по семь человек в каждой.
– Первая группа пойдёт в сам монастырь, – сказал майор. – Старшим назначаю Рогова. Вторая группа прочешет окрестности вокруг монастыря. Возглавлять группу буду лично. Группам держать связь по радиостанции. Всем получить табельное оружие, на каждую группу по одному автомату с двумя дополнительными магазинами. Также взять с собой фонарики и сигнальные ракеты. Если одна из групп обнаружит Давыденко, то старший группы отстреливает зеленую ракету. Дежурному подготовить две машины. Выезд через десять минут.
Колобродов заметно нервничал: чутьё подсказывало ему, что Давыденко попал во внештатную ситуацию. Майор знал участкового как физически крепкого человека, и его исчезновение говорило только об одном: либо он в сильной стадии опьянения и где-то отсыпается, либо… Колобродов не смог выговорить даже про себя это страшное слово и в душе надеялся на первый вариант.
Было около трёх ночи, когда Николай вернулся в своё лесничество. Он слез с лошади, снял седло, положил в кормушку охапку сена и немного фуража. Выкурив сигарету, вошёл в избу. Вдруг он заметил через окно, как в небе появилась вспышка зелёного цвета. Подойдя к окну, он присмотрелся: это была зеленая сигнальная ракета. Год назад он ловил в лесу браконьеров, которые давали такие сигналы сообщникам, когда забивали лося или нужно было срочно эвакуироваться. Николай спешно схватил ружьё, патронташ и выбежал из избы. Он запрыгнул на неосёдланную лошадь и рысью поскакал туда, откуда по его расчётам могли стрелять из ракетницы.

Глава 12

Ольга очнулась от донёсшегося до неё лая собаки. Приподняв голову и оглядевшись по сторонам, сквозь темноту увидела знакомый овраг, где несколько дней назад они проходили с Николаем. Здесь, совсем рядом, она увидела заветную тропинку, ведущую к болоту. Желающих идти через топь, по словам Николая, почти не находилось. Даже грибники не решались сунуться в неё, разве что только опытные охотники могли себе это позволить.
Поднявшись с земли, Ольга пошла к началу болота. Шла, прихрамывая: сильно болела нога, которую она повредила при падении.
Тем временем к собачьему лаю добавились человеческие голоса и звуки радиосигналов. Ольга окончательно убедилась в том, что ищут её, и, превозмогая боль, ускорила шаг. Мысль о том, что она убила человека, к тому же сотрудника милиции, будто острое сверло, терзала мозг. Хотелось разреветься, завыть по-бабьи, но накопленная за время войны выносливость удержала от моральной слабости. Ольга уже ясно видела перед собой болотную жижу, как вдруг кто-то одной рукой обхватил её за шею, а ладонью другой руки прикрыл ей рот. Затем сильные руки медленно развернули Ольгу, и она, к своему удивлению, увидела Николая. Приложив указательный палец к губам, он подал ей знак молчать. Убедившись в её спокойствии, он жестом приказал Ольгу пригнуться, после чего тихо произнёс:
— Иди за мной след в след, только молча.
Она кивнула и шагнула за ним в болото. Словно спасением был для них расстилающийся поверх топи серый туман. Шли около часа. Иногда вода доходила до пояса, а местами и выше, но хладнокровие Николая придавало Ольге сил.
Опасения Колобродова подтвердились: первая группа, которая пошла ночью в заброшенный монастырь, сразу же обнаружила в подвале труп участкового Давыденко. Старший группы опер Рогов выстрелил из ракетницы в ночное небо. Подбежавшим коллегам и Колобродову, еще не успевшим спуститься в бывшую сыроварню монастыря, он сообщил:
– Здесь его труп. Ножевое ранение, лежит в луже крови. Заточка лежит рядом. Я так пригляделся, удар пришёлся прямо в печень. Никаких шансов у него не было. Думаю, что на рукоятке ножа есть следы пальчиков. Никаких документов не обнаружено, есть только женские вещи из одежды, немного продуктов. Что будем делать, товарищ майор?
Колобродов, не скрывая нервозности, растёр ладонями лицо.
– Оставь здесь пару человек для охраны места происшествия, а сам с остальными прочеши лес вдоль и поперёк. Пусти собаку, может, учует след. А я со Смирновым добегу до избы егеря, она тут в двух километрах. У него есть проводная связь с городом. Вызову следственную группу и ОМОН для блокирования всего лесного участка. Всё, работаем!
Впереди замаячил тот самый поросший травой островок, куда раньше её приводил Николай. Ольга устало выбралась на твердую землю и легла на спину. Николай присел рядом.
– Надо влезть в бункер. Сейчас встанет солнце, туман исчезнет, и нас могут увидеть через оптику. Пошли, вставай.
Ольга послушно поднялась.
Николай поднял тяжелый люк, помог Ольге спуститься в бункер. Затем, привычно нащупав в темноте щит управления, включил свет и вентиляцию.
– Ты только посмотри, – удивился он вслух. – Столько лет без обслуживания, а щелочным аккумуляторам хоть бы хны.
Он сел напротив Ольги.
– Этой ночью я выехал в лес, чтобы найти тех, кто стрелял из сигнальной ракетницы. Удивился, когда увидел начальника милиции с его сотрудниками. Он попросил меня срочно дать ему возможность позвонить в городской отдел. Я не мог ему отказать, потому что обязан оказывать любую помощь. Этот майор вызвал оперативную группу в заброшенный монастырь. А когда он сказал, что совершено убийство сотрудника, я понял, что ты попала в беду. Он расспрашивал меня, видел ли я женщину, которая живёт в подвале монастыря.
– И что же ты ему ответил? – спросила его Ольга, выливая болотную жижу из обуви.
– Сказал, что давно там не был.
Ольга опустила голову на колени и заплакала. Дождавшись, когда она немного успокоилась, Николай попросил её рассказать, что произошло.
Он выслушал её рассказ.
– Как стемнеет, тебе нужно срочно уходить, – сказал он. – Я говорил тебе: они ни перед чем и ни перед кем не остановятся. Понимаешь, они убили всю семью дьякона только за то, что он отказался им платить и ходить перед ними на цыпочках. Убить тебя им не составит труда. Они в одной упряжке с прокурором. Даже если не убьют, то за убийство мента тебе грозит срок, возможно, пожизненный, – Николай на секунду замолчал и задумался. – Значит, так, – продолжил он: – вечером я схожу на разведку к лесу, посмотрю, где есть лазейка проскочить мимо них. Пока я их отвлеку, ты рванёшь через лес к трассе, там много машин проезжает. В основном дальнобойщики. Думаю, что тебе повезёт, и ты уедешь. Вопрос в другом: знают ли они твои данные. Вспомни, показывала ли ты кому-нибудь свой паспорт?
Ольга, тяжело всхлипывая, вздохнула:
– Я не помню. У меня всё перемешалось в голове. Может быть, и показывала. Я ведь когда приехала, то зашла сразу в храм к батюшке Василию. К нему меня направил один священник из моего города.
– Я знаю батюшку Василия, – сказал Николай. – Постараюсь зайти к нему и попросить его никому из милиции о тебе не рассказывать. И ещё. Ну… этот нож, которым ты… Он остался в подвале?
– Кажется, я его бросила рядом с ним, – печально проговорила Ольга.
Николай тяжело вздохнул.
– Значит, могут остаться следы пальцев. Это уже не очень хорошо. Будут искать по своим базам. Если твоя дактилоскопия есть только в министерстве обороны, а это связано с Чечнёй, тогда у тебя будет шанс, чтобы исчезнуть. Пока менты сделают запрос, пока те на него ответят, пройдёт куча времени.
Ольга отрешённо покачала головой:
– Нет, я для себя уже всё решила.
– Что ты решила? – спросил Николай.
Она пальцами рук вытерла слёзы, но ответила не сразу, словно боялась произнести своё решение:
– Живой я им не сдамся. Если они хотят моей крови, значит, я дам им бой.
Николай отрицательно замотал головой:
– Нет, это исключено.
Ольга усмехнулась сквозь слёзы:
– Я знаю, что, если выйду к ним с поднятыми руками, то честного и открытого суда надо мной не будет. А сидеть за тех, кто навязывает мне свои правила жизни, при этом пытаясь сделать из меня быдло, я не буду. Мои дети и родители меня за это не осудят. А всё остальное для меня сейчас уже не важно. К тому же этим подонкам неизвестно, что я буду хорошо вооружена.
– В каком смысле? – спросил Николай.
– Ну, ты же не будешь возражать, если я воспользуюсь твоими находками?
Николай перевёл взгляд от Ольги на ящики с оружием. Затем молча встал, подошёл к одному из них и, открыв крышку, достал пулемёт Калашникова. Из соседнего ящика вынул несколько магазинов с ленточным боекомплектом. Положил всё рядом с люком. Вернулся и из другого ящика вытащил два автомата уже со снаряженными магазинами. Отнёс их также к выходу. Сев на ступеньку лестницы, закурил, разгоняя рукой дым от сигареты.
– Я пойду с тобой, – произнёс он ровным голосом, как будто речь шла о самых обычных вещах.
– Зачем? – тихо спросила Ольга. – Ночью уйдёшь отсюда незаметно, никто о тебе и не вспомнит. Не волнуйся, я справлюсь. У меня только будет одна просьба к тебе, — она достала из кармана кофты свёрнутый лист бумаги и протянула Николаю. – Вот здесь адрес, где живут мои родители и дети. Написала, когда ещё приехала сюда, всё боялась, что со мной случится что. Да, видно, пригодилось. Расскажешь им обо мне, что так, мол, и так… скажешь, что не подвела их.
Николай не взял протянутого ему Ольгой листка, а лишь внимательно посмотрел на неё.
– Знаешь, там, в Афгане, у нас было единственное правило для всех: умри, но товарища выручай. А с этими ворами и убийцами я уже несколько лет в состоянии войны. Я же живность люблю, в лесу каждый зверёк мне дорог, как родной. А менты эти вместе с прокурорами каждый месяц ко мне в лес ныряют, лосей со всех стволов бьют прямо с детёнышами, кабанов извели напрочь. Несколько раз ловил я их, а что толку? Они же неприкасаемые. Все депутаты, мать их! Увешали свои кабинеты портретами Ельцина и жируют, твари. Избу мою три раза жгли, кобылу с жеребёнком демонстративно прирезали. Мне не один раз угрожали убийством. Вот поэтому мы идём вместе. Главное для нас – это выйти к трассе. А уж с боем это будет или без боя, знает только Господь.
Ольга тяжело вздохнула:
– Ну, как знаешь.
Николай утаил от неё лишь одно: Ольга очень нравилась ему. Говорить ей об этом сейчас ему показалось несвоевременно.

Глава 13

По радиостанции из ГУВД Колобродову сообщили, что на место преступления вылетел вертолёт, на борту которого находится лично начальник управления генерал Тихонов.
Майор видел генерала лишь однажды, когда его направляли на аттестационную комиссию при вступлении его в должность начальника районного отделения милиции. Уже позже из разговора со своим дружком прокурором Колобродов узнал много интересного о Тихонове. К примеру, то, что отец нынешнего генерала был вхож в администрацию главы государства. Ну, и самое интересное: что генерал крышевал всю проституцию области. А это были не просто большие денежные течения: это были реки бабла. Тогда майор конкретно струхнул: испугался, что, если кто-нибудь узнает, что прокурор ляпнул ему по пьяни компрометирующую информацию на генерала, его, Колобродова, просто живьём закопают на скотном дворе.
Едва рассвело, когда винтокрылая машина медленно коснулась земли шасси. Колобродов вдруг ощутил, что от страха перед встречей с таким большим начальством его колотит до самых костей. Как только двигатель вертолёта затих, открылась железная дверь, из которой выпрыгнули восемь хорошо вооружённых бойцов спецподразделения. Они сразу окружили вертолёт, взяв его под охрану. Только после этого вышел генерал с каким-то штабным офицером. Колобродов буквально кинулся навстречу, отдавая рукой честь.
– Товарищ генерал, начальник районного отделения милиции майор Колобродов. Нахожусь на месте преступления и руковожу следственно-оперативными действиями.
Генерал досадливо махнул рукой, давая понять, что сейчас не время умиляться этой встречей. Глядя в глаза Колобродову, он неторопливо поинтересовался:
– Преступление раскрыто?
– Так точно, товарищ генерал.
– Ну и кто же так жёстко завалил твоего участкового?
– Женщина, товарищ генерал. Бомжиха.
– А фамилия есть у этой бомжихи? – спросил Тихонов, повысив тон. – Место последнего жительства, родственники, дети?
Колобродову показалось, что он по пояс проваливается в землю, а рот становится ватным. Все его мысли и вся добытая о преступнице информация вылетели из его головы.
С трудом вновь сосредоточившись, он ответил:
– Установлено, товарищ генерал, что эта женщина прибыла в наш район в апреле этого года. По прибытии она сразу же пришла в местный храм к батюшке Василию.
– Откуда у вас такие сведения? – спросил начальник управления. – Вам об этом рассказал священник?
– Никак нет, об этом мне ранее докладывал погибший.
– А что же вам сообщил батюшка?
– Он сообщил, что действительно к нему приходила женщина лет сорока, но ему неизвестна её фамилия и то, откуда она приехала. Из сострадания священник позволил ей устроиться в подвале заброшенного монастыря, то есть здесь, товарищ генерал, – Колобродов торопливо указал рукой на расположенный невдалеке от них подвал.
– Так что же получается, – подытожил генерал, – что твой покойный участковый при первой встрече с этой женщиной даже не уточнил её данные?
Майор молчал, не зная, что ответить, и лишь хлопал глазами. От этого молчания генерал не на шутку вспылил:
– Кого ты теперь будешь искать, дубина? Иголку в стогу сена?
Колобродов, заикаясь, выпалил:
– Сос… составим фо… фоторобот преступницы со слов священника, товарищ генерал. К тому же нам известно, что она продавала на рынке сыр и была знакома с местным лесничим. Их видели, когда они вместе ехали на телеге в лес. Мы уже выявляем людей, которые помогут в составлении фоторобота.
– А лесничего нашли? – сурово спросил генерал. – А если это её подельник?
– Его пока нигде нет, товарищ генерал, – Колобродов не стал говорить Тихонову, что он видел егеря, когда они встретили его в лесу, а потом от него вызывали группу из ГУВД. На тот момент Колобродов и сам не знал, что егерь хоть как-то знаком с женщиной-преступницей.
– В процессе поиска, товарищ генерал. Возможно, он где-то на своём участке.
Тихонов подал знак Колобродову подойти поближе.
– Я уже дал указание, твой район полностью оцеплен. Где, по-твоему, может скрываться убийца?
– Выходы из леса, товарищ генерал, есть только в наш район и на федеральную трассу. Всё остальное вокруг – это практически непроходимые болота. Я уверен, что в болото она не сунется – будет выходить к нам. Где мы её и возьмём.
Генерал задумался:
– Твой егерь наверняка может знать тропу в болоте. Ты об этом думал?
– Так точно. Думал.
– Ты понимаешь, – произнёс Тихонов, – мне твои думки не упёрлись в заднее место. Ищи, кого хочешь, но найди среди охотников человека, который укажет хотя бы примерно, где есть тропы по болоту. В этих местах сажай засаду. Через час всё болото будут облетать военные вертолёты, с ними я договорюсь. Ты понял?
Майор деревянно повторил:
– Понял.
Генерал подозвал к себе бойцов спецподразделения.
– Эти люди, – генерал указал Колобродову на хорошо экипированных, вооружённых спецназовцев, – будут самостоятельно осуществлять поиск преступницы здесь, в лесу. Обменяйтесь позывными, и чтобы к завтрашнему вечеру операция по задержанию убийцы была завершена. И помни, майор, упустишь её – это будет конец твоей карьеры и началом уголовного дела о твоей халатности.
Колобродов побледнел и застыл в оцепенении. Генерал отозвал в сторону командира бойцов, прилетевших с ним:
– Ты должен найти её первым. Помни, что живая она мне не нужна. Ты меня понял?
Тот молча кивнул. Через минуту вертолёт с генералом взмыл в небо. Колобродов подозвал своего опера:
– Возьми кого-нибудь с собой и бегом в дом егеря. Тащи его сюда за шкирку.
Через полчаса были установлены засады вдоль болота. На федеральной трассе стояли вооружённые автоматчики и бронетехника из ближней воинской части. Дежурному по отделу майор приказал доставить в камеру батюшку Василия и выбивать из него данные по женщине. Всё было сделано, осталось лишь ждать, пока где-то не появится убийца.

Глава 14

Весь день Николай и Ольга провели в бункере. Перед предстоящей вылазкой Николай уговорил Ольгу немного вздремнуть:
– Ты немного поспи. Я выйду на разведку, посмотрю, что там, на твёрдой земле у леса. Если не будет ментов мы тихо проберёмся к трассе
Он накрыл её своим пиджаком и, прихватив с собой снайперскую винтовку СВД, вылез из бункера. Над болотом всё ещё стоял туман. Тихонько спустившись с холмика, он направился по своей тропинке в сторону леса. Когда сквозь темноту и туман уже стали видны кроны деревьев и кустарники, Николай притаился в зарослях камыша и прильнул глазом к оптике. Внимательно осмотрев берег, он заметил, что примерно через каждые пятьдесят метров в кустах и за деревьями засели люди. «Маскировка у вас, ребята, конечно, ни к чёрту», – подумал Николай. Но от этого ему легче не стало: выйти из болота в лес незамеченным точно не получится. Он решил пройти правее, где деревья росли прямо впритык к топи. Оттуда до трассы было рукой подать. Надежда вырваться из кольца ещё теплилась.
В этот момент Николай услышал над головой приближающийся гул вертолётного двигателя. Он поднял голову и увидел, как два военных вертолёта с включёнными прожекторами в бреющем полёте пролетают над болотом. Очевидно, наблюдатели на борту осматривали каждый кустик, каждую кочку. Они летели в его сторону. Понимая, что может стать замеченным, Николай набрал в рот воздуха и окунулся с головой в болотную жижу. Он услышал сильный рокот, который пронёсся прямо над ним и стал удаляться. Он почувствовал, как ветер от вертолетных винтов всколыхнул воду. Сейчас он боялся только одного: что лётчики используют тепловизоры для точного определения живого человека. Но всё обошлось. Тот участок берега, который его интересовал, также оказался под наблюдением каких-то вооружённых лиц.
«Обложили плотно, – подумал Николай. – Значит, им неизвестны данные Ольги, и они боятся, что она скроется. Наверняка они допросили батюшку Василия, и он им ничего не сказал». Эта мысль согрела Николая. Перед собой он поставил лишь одну цель: сделать всё, чтобы она спаслась. С этими мыслями он стал возвращаться обратно в бункер. Вдруг неожиданно с противоположной стороны болота, где, как всегда казалось Николаю, не было троп, послышалась длинная автоматная очередь. Потом ещё и ещё. Где-то в глубине его сознания появилась жуткая мысль, что причиной стрельбы была Ольга. Вернуться быстро не получалось: вода была по пояс. Наконец, добравшись до бункера, он распахнул люк и спустился вниз. Его опасения подтвердились: Ольги в бункере не было. Ящик, где лежали автоматы, был открытым, на полу валялся пустой цинк для патронов. Исчезло несколько гранат. Но самое страшное Николай увидел прямо перед собой. На стенке одного из ящиков он увидел торопливо выведенное грязью слово: «Прости».
Тем временем стрельба не утихала. Николай схватил приготовленный им раньше пулемёт Калашникова и магазины, рассовал по карманам гранаты и бросился к выходу. Не зная троп, он по пояс в воде стал быстро идти прямо в центр видимой им перестрелки. То, что там находилась Ольга, сомнений уже не было. Он даже вычислил примерное её местонахождение по трассерам от пуль. Ещё месяц назад он навещал этот бункер, осматривал оружие. Ещё тогда Николай заметил, что в магазинах трассеры чередовались с обычными патронами. В общей сложности предстояло пройти по болоту около четырехсот метров. Уже не сдерживая волнения, он снова и снова повторял: «Ну, зачем, зачем ты это сделала?» По щекам его текли слёзы. Ему казалось, что она услышит его и, поняв свою ошибку, вернётся назад. Местами он проваливался в ямы по самую шею, но находил в себе силы и выбирался из них. Грязное болото безжалостно засасывало его под тяжестью пулемёта и боеприпасов. От отчаяния к горлу подкатывался ком. Были моменты, когда стрельба на секунды умолкала, тогда Николай просто, как мог, кричал: Я здесь, я иду!» Но тут же канонада начиналась вновь. И вот уже до берега осталось около пятидесяти метров. При свете луны он заметил стреляющих на ходу людей, которые перебежками передвигались среди молодых берёз и невысокой травы. Николай понял, что стреляли они по Ольге. Ни секунды немедля, он направил пулемёт в их сторону и нажал на спусковой крючок. Плотный огонь стал для них неожиданным и губительным. Те, кто остался жив, залегли и открыли огонь по Николаю. Пули со свистом врезались в болотную жижу, образовывая фонтаны брызг. К своей радости он увидел Ольгу: она, отстреливаясь, бежала по склону в сторону федеральной трассы, очевидно, ещё не понимая, что он спешил к ней на помощь. Николай выбрался на твёрдую землю, кинул две гранаты в преследовавших Ольгу спецназовцев и побежал вслед за ней. Он успел окликнуть её, когда она взбиралась вверх по оврагу. Увидев его, Ольга закричала:
– Уходи, слышишь? Немедленно уходи!
Сильный автоматный огонь заставил их обоих залечь. Выяснять, кто прав, а кто не прав, было уже некогда, да и невозможно. Николая и Ольгу медленно окружали, не давая им даже поднять головы. Он перезарядил пулемёт. Им удалось на какое-то время заставить нападавших бойцов спецподразделения прижаться к земле. Воспользовавшись этим мгновением, он оглядел Ольгу. Из раны на её ноге выше колена текла кровь. На щеке виднелся кровавый подтёк: по-видимому, пуля прошла по касательной. Спутанные и испачканные в крови волосы то и дело лезли ей на глаза. Такой запомнил он Ольгу в последний раз. Разорвавшаяся в нескольких метрах граната буквально изрешетила его. Судорожно глотая воздух ртом, сквозь пелену, нависшую перед глазами, Николай увидел наклонившееся над ним лицо Ольги. Обняв его, она по-детски рыдала, приглаживая ему растрёпанные волосы. Чувствуя заглатывающую его чёрную бездну, Николай смог лишь шепнуть:
– Беги…
Дав очередь по наступающим бойцам спецназа, Ольга, схватив пулемёт Николая, побежала вверх по оврагу. Но, пробежав несколько шагов, упала. Почувствовав, что тяжело ранена и что уйти от погони не удастся, Ольга перевернулась на спину, сунула руку в карман, где лежала граната, нащупала пальцем кольцо. Её веки отяжелели, словно наливались свинцом. С каждой секундой зрение теряло резкость. Одежда быстро пропитывалась кровью. Сквозь наплывающую пелену она смутно видела силуэты подошедших к ней спецназовцев. Кто-то из них наклонился над её лицом. Согнув палец, Ольга с трудом, но бесшумно сорвала кольцо с гранаты. Мощная взрывная волна сбросила с близко растущих деревьев листья, и они зелёным дождём пустились в ранний листопад.

                                                                                         Эпилог

Проснувшийся среди ночи Андрей Андреевич увидел стоявшую у окна супругу. Яркая луна освещала комнату, словно лампочка.
– Ты чего не спишь, мать? – спросил он.
– Да сердце что-то прихватило. Вот, валидол взяла. Неспокойно мне как-то. Оленька приснилась, будто она ещё совсем маленькая. Ручки свои тянет ко мне.