Только была проблема, с каждым разом, новым роликом, пытками, криками, звуком рвущихся сухожилий, литров крови, Джозефу надоедало, со временем, потраченные деньги на ролики, стали не окупать свою стоимость. В очередной раз, пролистывая очередной файл с разнообразными сюжетами в комнате, Джозеф поймал себя на мысли искусственности всего происходящего на экране. Безусловно, тяжело с имитировать нож, в животе человека, или вывернутые в другую сторону колени, вырезанную грудную клетку…
Но ведь он только наблюдал, взирал как там, в пещере из маслянистого мрака, тягучего страха и похоти, ангелов низводят до обычных человеческих чувств, заставляют умолять, плакать, делать то, что приказали, от мысли что он не может руководить процессом, так сказать направлять палача, указывать на очевидные ошибки, устранив которые, можно добиться ещё большего результата, Джозеф приходил в ярость.

Только нет такой работы, убивать людей или нелюдей можно в любом другом конфликте, далеко за городом со своим законом, Джозеф хотел снова очутится в том туалете, с окровавленными руками, властью решать жить человеку или нет, смотреть как она плачет, возвыситься над моралью, проходя сквозь чумную плоть, сделанной из трухи человеческих мечтаний, мнений и убеждений, неоднозначных стереотипов. Открывая за синяками, порезами на ладонях, выпавшими зубами на паркет, истинный облик человека, именно в момент осознания смерти, само эстетство человека оголиться в ужасной, голой правде перед ним, Джозефом, и тогда, тогда Джозеф решит, достойна ли жертва шагать, дышать, прикасаться к бесконечному потоку времени.