Девица оказалась не их трусливого десятка. В Коллегию попала почти уже совершеннолетней, себя помнила, характер держала, а потому отбилась. И пожаловалась. Пороги Судейства оббивала, грозилась, и добилась неожиданно наказания для своего обидчика и получения выплаты от него. На деньги получила освобождение, купила себе лавчонку и организовала маленькое дело, но про годы Сопровождения не забывала – помогала воспитанникам, что свободы желали, но боялись, к себе пристраивала, ночлег давала и на первое время. Некоторым помогла.

            Она осталась бездетной (от холодов в спальнях Сопровождения или от нервов, а может от воли Луала и Девяти Рыцарей Его?), пропало имя её и дело, да и лавчонку к рукам прибрали. Но ведь вырвалась, вырвалась!

            Но речь  сейчас не об этой безымянной полулегендарной девушке, нет, не о ней. Она о Магде.

***

            Магда не помнила своих родителей. Спрашивать было не у кого, узнать не для чего. Сопровождение стало ей домом, работой, и тоской. Но дух Магды бунтовал. У неё были тонкие пальцы и её отправили на выделку кружев, которые снова вошли в моду. Всё коварство этих нежных плетений было в том, что глаза безумно напрягались при работе и к концу какой-нибудь шали 9при удаче – двух), прядильщица ослабевала зрением.

            Магда смекнула это быстро и не стала делиться своей находкой с другими девочками. Она решила спасать себя и стала делать всё, чтобы её выгнали из прядильщиц: намерено путала нити, рвала их…добилась всё-таки своего и её перевели мыть посуду на кухню.