Тайра поднял руку, будто хотел дотронуться до неё, но не посмел, и, бестолково сжимая пальцы, отчаянно потер ими лоб.

-Лила, ну!… 

Ощутив какую-то дикую боль в груди, он наконец решился и повернул её к себе, убрал от лица руку.

Чудные серые глаза были полны слёз, он вздохнул и тихо произнёс:

-Ты же взрослая, что нюни распустила?.. Я совсем не ненавижу тебя.

-А что тогда? — у Лилы сморщилось лицо, она сердито отвела взгляд — ты же ведёшь себя как…

Тайра наклонился к ней и, не давая договорить, мягко поцеловал, вложив в этот поцелуй всё, что только мог — свою глупую влюбленность, свою тоску, отчаяние, дрожь в пальцах и стучащее молотом сердце. 

Синяя шапка, соскользнув, плюхнулась на пол, Лила, ощущая как ноги становятся совершенно ватными, обхватила руками его шею, ответила на поцелуй. 

Весь мир для неё мгновенно куда-то исчез, а счастье сосредоточилось сейчас вот в этом странном парне, о котором она даже не знала, как его по-настоящему зовут.

А Сашка тоскливо смотрел на них, стоя в двух метрах от входа в гараж и понимая, что в этот раз и в этой ситуации его яркость ему уже точно не поможет.

Вместо п.с.

-Тайра, это ты написал?!

Тайра кинулся к Сашке, выхватил у него из рук толстую тетрадь на пружинках. Сашка просиял:

-Это же офигенно! Давай сделаем песню! 

-Нет.- отрезал Тайра, убирая тетрадь — такая песня никому не понравится, это будет отстойная попса. 

-Да ты что! Даже если это будет попса, это будет офигенная попса! Грин, скажи ему!