—Я спрашивал о свободе…

—и я отвечаю тебе он ней. Свобода в дружбе, а дружба в любви. Свобода в гармонии жизни, а гармония в красоте. Свобода в знании о мире, а знания в истине.

—Свобода, красота, истина и любовь—идеальны, а идеала не существует. Люди веками ищут ответы на вопросы о каждой из них, и все никак не находят. Великие мыслят, творят и ничего не находят.

—Пусть так, будь, по-твоему. Я верю тебе.

—И что же мне делать, если хочу быть свободным?

—Любить, творить красоту и познавать истину в данной тебе возможности. Любовь, красота, свобода и истина друг в друге. Найдёшь истинную красоту —Полюбишь её, а когда полюбишь сполна, тогда и станешь свободным.

—Бред какой-то. —я истерически усмехнулся. Мне показались простыми его слова, будто это было так очевидно, что я на самом деле не понимаю к чему он говорит об этом.

—Ты ведь искал истину, думая о себе, людях и мире, разве не почувствовал себя свободным?

Я впал в ступор, мечась взглядом по площади и слушая шум собственной крови в ушах.

—И Сейчас ты, что не свободен? В своих душе и разуме? –Я промолчал, не спеша ответить. —истинная свобода телесная вряд ли в современном мире возможна. То, что люди подразумевают под телесной, материальной свободой—это не свобода вовсе, а лишь иллюзия, пародия на неё.

— Почему же? —теперь перебил его я.

—Потому что в лучшем случае через лет шестьдесят ты окажешься в могиле. Через сорок будешь уже не молод, через двадцать будешь захвачен рутиной, через десять будешь жить в иллюзии. А старуха с косой будет ждать и в назначенный час постучится туда, где её не ждали, роняя обрывок фразы, звуки которой теряются в скрежете зубов: «Я устала ждать за дверью. Я хочу войти. Соберётесь по пути. Пора идти.» Вот и все. То, что люди называют свободой —ограничено, что уже вызывает противоречия. Оно умело замещает её в жизни. Однако, возможно быть свободным духом. Я верю в это, живу этим. Эта возможность достичь свободы духовной дарована всем, но не все способны ею воспользоваться, а потому кто-то бродит во тьме, кто-то из неё вышел, а кто-то не смог даже войти во мрак. В ушах зазвенело, сутулые плечи сводило от напряжения, до боли в лопатках. Ножки в сандалиях спустились на камень. Пошли куда-то, а я не смог выдавить из себя даже писка, чтобы ответить.