— Блин! — отшвырнув платье, на которое она возлагала столько надежд, Натаниэль едва не расплакалась от обиды. — Что мне теперь, голой идти?!.. «Здравствуй, Афаэл! Как ты смотришь на то, чтобы устроить своим детям стриптиз-шоу?» — пропищала она, сама себя передразнив. — Чёрт! — вновь выругалась блондинка, бросая на шкаф обречённый взгляд. Потом встала и, порывшись на полках, достала лёгкий ромпер с тонкими бретельками, скрещенными на спине. Лифчик под эту модель надеть было невозможно, но в девушке внезапно взыграло чувство непослушания и непонятного внутреннего протеста. Захотелось наплевать на ханжеские правила и бросить вызов обществу (хотя бы в лице Афаэла). Надевая укороченный до длины шорт комбинезон, так мило и женственно облегающий все выпуклые участки её тела, Натаниэль улыбнулась, подумав о том, что Афаэл, скорее всего, спустит её с лестницы, нахлобучив на макушку её же собственный торт с вишнями. Это, конечно, было бы забавно, но, вспомнив грустное лицо Сандала, девушка поняла, что не сможет так бесцеремонно испортить близняшкам последнюю надежду на праздник. Нет, уж лучше она наденет простые джинсы и футболку, чем подставит единственных друзей под удар. Поэтому, с сожалением стянув с себя ромпер, Натаниэль надела голубые лёгкие брюки и белую блузку со скромным вырезом, через который поблёскивала серебряная цепочка медальона. Она до сих пор таскала его на себе, забывая снять. Хмыкнув, девушка потянулась к цепочке с намерением избавиться, наконец, от безделушки на своей шее, как вдруг остановилась, неожиданно вспомнив про обезумевших ворон и кроликов. Непонятно почему, но у Натаниэль возникло ощущение, что она останется совсем беззащитной, если снимет медальон. Это начинало походить на паранойю, но после всех этих событий блондинка почувствовала, что становится суеверной. Это раздражало. Скоро ей станет казаться, что Касиэра является к ней с того света, и она начнёт говорить с мёртвыми. Ната фыркнула, поражаясь собственной глупости, и вновь потянулась к цепочке.