Роман из двух книг “Гранд-пасьянс в кабинете Андропова” из двух книг полностью опубликован здесь – https://www.litprichal.ru/users/gp436/ либо https://www.next-portal.ru/users/grand-passianse/
Пророчества последнего жителя затонувшей 12 тысяч лет назад Атлантиды и слепой провидицы Златы из Югославии свелись к одному: в 1979-ом году человечество ждет Третья мировая война и полное уничтожение. Это не останавливает группу американских «ястребов» во главе с Бжезинским, намеренных сорвать «разрядку» и вернуться к «холодной войне»: они готовят безумную выходку у берегов Крыма, не осознавая, что спровоцируют ядерный кризис.
Советская разведчица Валентина Заладьева (девушка из Древнего мира, погибшая в борьбе против Рима, но получившая «дубль-два» в теле жительницы XX века) решается на отчаянную попытку ценой собственной жизни сорвать гибельную для всего мира американскую провокацию, хотя понимает, что шансы на успех близки к нулю.
Кн.2. Глава 28. В парке
Местом, которое когда-то генерал Мартемьянов и настоящая Заладьева определили для своих конфиденциальных разговоров, была скамейка на тихой боковой аллее парка. Отсюда хорошо просматривалась широкая главная аллея. К радости Мартемьянова, никто из проходивших по ней взгляд в эту сторону не кидал и не норовил сюда завернуть.
Когда Заладьева подошла, Мартемьянов уже сидел на месте и даже поглядывал на часы.
— Шаркевич меня убил наповал свои рассказом, — заявила Валентина вместо приветствия. – Это я про неандерталку, которая два месяца ходила в моей шкуре. Что за издевательство, господа присяжные заседатели? Что там на Нюрнберге прописано за опыты над живым человеком?
— Ты бы лучше радовалась, что тебя выдернули из пожизненного аутизма, пусть хоть таким способом, — буркнул генерал.
— А тому, что ты, Петенька, мне эту автокатастрофу устроил, я тоже радоваться должна?
— Ты сдурела совсем? – возмутился Мартемьянов. — Зачем это мне?
— Очень просто. Когда-то мы с тобой пришли к одному тайному соглашению и составили план действий. Твое положение на тот момент выглядело безвыходным, и ты был готов хвататься за любую соломинку. Нужен был лишь надежный связной с т е м и. Любовница, которую ты двигал по карьерной лестнице, была идеальным вариантом. Но во время моей командировки у тебя что-то изменилось к лучшему, опасность отодвинулась, план можно было отыграть назад. А что делать с носителем информации, то есть – со мной? Понятно что. Отсюда и автокатастрофа, после которой я каким-то чудом выжила. Но ведь мне и после этого не дали побыть самой собой. Сначала держали «овощем» на психотропах, а затем и вовсе заменили мое сознание сознанием этой парфянской суки.
— Складно рассуждаешь, — усмехнулся генерал. – Только вот одна неувязочка. Зачем мне тогда было тебя сейчас обратно возвращать? Девушка из Древнего мира о наших с тобой делах была же не в курсе.
— Да очень просто. Для тебя неандерталка в моей оболочке тоже была постоянным раздражителем. А вдруг у нее моя память прорежется? Или Шаркевич над этим подсуетится? Тогда она мигом сдала бы тебя Андропову или Вершкову. Не сомневаюсь, что ты и ее ухлопать пытался, но что-то и здесь не срослось. А теперь наверняка ревизия снова начала тебе задницу припекать. И опять запахло жареным. А источник выхода на т е х у тебя только один – я. Вот и получилось, что я тебе снова понадобилась живая и в здравом уме.
— Это чисто умозрительные рассуждения, — презрительно сказал Мартемьянов. — Догадки и не более того. Потому что бездоказательные.
— А зачем нам с тобой, Петенька, доказательства? – ласково пропела Заладьева. – Мы же не в зале суда. Впрочем, от этого зарекаться тоже не приходится.
— Наконец-то мы подошли к делу, — резюмировал генерал. – Ради этого я и назначил встречу. Ускоряться нам надо, Валюша. И сваливать. Скоро может поздно оказаться.
— А ты забыл, что к британцам мне теперь ходу нет? После того, как неандерталка в Иране успешно сыграла против Запада, меня в лучшем случае до смерти заколют «сывороткой правды». Мистические байки о переселении разных душ в одно тело там не прокатят.
— Это у британцев не прокатят. А у американцев пройдут на ура. Я ведь досконально изучил отчет парфянки. Баджари оказался такой же куклой с начинкой из Древнего мира, только заливали эту начинку в Штатах. Такие исследования там не просто тоже ведутся, они еще серьезно опережают наши. Американцы легко определят своими способами, что ты и парфянка – разные личности, поочередно сменявшие друг друга в одной физической оболочке.
— Допустим так, а теперь-то я им зачем буду нужна?
— Ты для них будешь единственным связующим звеном с функционером высшего уровня, которого им нужно выдернуть отсюда. Это же им счастливый лотерейный билет выпал. Но и времени на раскачку нет, у меня уже земля под ногами горит. Это тебе предстоит им доходчиво объяснить.
— Что ж, попробую, — кивнула Заладьева. – Ты для меня уже вариант новой загранкомандировки составил?
— Все уже готово. Странно все-таки мир устроен, — задумчиво произнес Мартемьянов. – Вот ты сейчас сидишь передо мной живая и невредимая только потому, что в иранском пекле сумела выжить эта змеюшка из прошлого тысячелетия.
— Минус еще единицу, — поправила Заладьева.
— В смысле?
— Я жила в позапрошлом тысячелетии.
Реакция у генерала, хоть и притупленная годами кабинетной работы, все же оказалась неплохой. Его левая рука мгновенно скользнула в левый карман и… застыла там.
В лицо Мартемьянову смотрел черный зрачок пистолета.
— Товарищ генерал, достаньте, пожалуйста, руку из кармана, — попросила Заладьева. – Желательно – пустую. Мое оружие может выстрелить без моего ведома. Это пистолет Судоплатова, а он очень не любил таких, как вы.
Словно из-под земли появились два милиционера в форме. Один быстро захлопнул наручники на запястьях Мартемьянова, другой начал деловито охлопывать одежду генерала.
— Слева, — сказала Валентина.
Из левого кармана генерала был извлечен небольшой пистолет, который милиционер передал третьему, который тоже возник неизвестно откуда.
— Понятно. Инактивация не прошла, — сказал генерал, скрежетнув зубами. – А наш разговор ты, конечно, писала?
— А вы как думали!
— Надо было просто тебя пристрелить раньше, — сдавленным шепотом произнес Мартемьянов.
— Это бесполезно, товарищ генерал. Меня с античных времен все время убивают, а я потом все равно возвращаюсь. Если бы вы серьезно отнеслись к этому факту, то сейчас спокойно решали бы свои задачи, а не въехали под самую неприятную статью Уголовного Кодекса.
— Пусть твои ряженые менты отойдут, — сжав зубы, потребовал генерал. – Я должен сказать тебе пару слов конфиденциально.
По знаку Валентины, трое милиционеров отошли на несколько метров, продолжая при этом пристально отслеживать каждое движение Мартемьянова.
— Короче, так, — сказал генерал. – Мои возможности в финансовом смысле ревизия не подкосила. Пока. С твоей предшественницей мы оговаривали определенную сумму ее вознаграждения за участие в плане. Как ты понимаешь, речь не о рублях, ведь жить дальше она собиралась не в совке. Для тебя я готов эту сумму утроить. Могу озвучить. И эта ряженая шантрапа в обиде не останется.
Он кивнул на людей в форме.
Заладьева ничего не ответила.
— Так что ты решила? – с нетерпением спросил Мартемьянов. – Я ведь про твою эпоху много читал. Если не считать Христа и его двенадцати апостолов, то все жители вашего Древнего мира отличались друг от друга лишь запрашиваемой ценой.
— Боюсь вас разочаровать, но не все.
— Ну да, я и забыл, что была еще бесстрашная и благородная парфянка Реште, — с сарказмом произнес генерал. – Была, да сплыла, от стрел своих же неблагодарных соотечественников. Ты бы, Валька, хоть здесь розовые очки-то сняла. Так что? Мое предложение пролетает мимо Парижа?
— У вас, Петр Антонович, великолепное чувство юмора.
— Идейной, значит, успела стать? Не пойму, что у тебя, персидской княжны, общего с большевиками? Ты хоть знаешь, сколько народу они успели угробить за свои первые тридцать лет?
— Знаю. А вы хотели остальных, их детей и внуков дожечь в ядерной печке? Ведь вы со своей сообщницей работали на срыв операции по предотвращению ядерного конфликта.
— А ты, значит, спасительница человечества? Только что-то я не вижу воздвигнутых в честь тебя храмов и ликующих толп с криком: «Осанна!» За иранскую командировку тебе пятьдесят рублей к зарплате прибавили, да и то, это не тебе, а настоящей Заладьевой, ведь тебя-то на инактивацию отправили.
— Так ведь вы же и отправили!
— А Андропов и Вершков не возражали. Только Ткачук что-то проблеял, да и то заткнулся, как увидел, куда ветер дует.
Ответить Валентина не успела.
На главной аллее резко затормозил бронированный автобус, а вслед за ним – черная «Волга» с проблесковым маячком. Выпрыгивающие из автобуса спецназовцы в шлемах и бронежилетах бежали с автоматами наперевес в сторону скамейки на тихой боковой аллее.
Мгновенно двое сотрудников Управления КГБ и трое людей в милицейской форме оказались блокированы и под прицелом, прозвучал грозный окрик:
— Бросай оружие! Всем руки за спину!
Валентина пистолет не бросила, а аккуратно положила на скамейку. То же самое сделал один из милиционеров.
— Вообще-то, я массовку из «Звездных войн» не заказывала, — с недоумением сказала Заладьева. – Для полноты картины еще не хватает Дарта Вейдера. Хотя, вон он идет.
К участникам сцены быстро направлялся Федор Данилович Вершков, первый заместитель председателя КГБ СССР. Подойдя к скамейке, он резко выдохнул из себя:
— Заладьева, отставить самодеятельность! Кто вам позволил устраивать этот цирк?!
Оба лежащих на скамейке пистолета перекочевали в руки Вершкова и мгновенно куда-то исчезли. Со зловещим выражением лица заместитель Андропова обратился к Валентине:
— А разрешение на ношение оружия в пределах города Москвы у вас имеется? Что-то я в этом сомневаюсь. И вообще, товарищ Заладьева, сейчас поедете объясняться, сами знаете, с кем.
Один из спецназовцев тронул Мартемьянова за плечо и сделал жест рукой в сторону автобуса. Генерал тяжело поднялся, стараясь не встречаться взглядом с Вершковым, и, ссутулившись, побрел к автобусу, сопровождаемый бойцами в бронежилетах.
Федор Данилович перевел взгляд на милиционеров, по-прежнему стоящих под прицелом спецназовцев.
— Это что за клоуны?
— Мой бывший муж, — виновато ответила Валентина. – Еще наш друг из Ленинграда и его друг.
— Понятно. Виталий Заладьев и Степан Громенков. Третьего не знаю. У меня ваша тусовка уже в печенках сидит! А вы в курсе, молодые люди, что незаконное использование формы и спецсредств сотрудников милиции – это статья?
— Тогда это будет для меня статья, — решительно заявила Заладьева. – Я дам показания, что принудила их к этому обманом, да еще под страхом смерти.
Вершков раздраженно махнул рукой и обратился к «милиционерам»:
— Сейчас всю форму и спецсредства сдаете моим бойцам и в течение всей оставшейся жизни постарайтесь больше мне на глаза не попадаться.
— Форму сдадут, а в чем останутся? – возмутилась Валентина. – Февраль вообще-то. Если они сейчас мамонта не убьют и в его шкуру не завернутся, то простатит подхватят. И вернутся домой писающими мальчиками, а не строителями коммунизма.
— Знаете, эти шуточки ваши… Ладно, наши сейчас вызовут такси на главную аллею. А вы, Валентина Олеговна, поедете со мной.
Этот таксист был крайне удивлен, когда диспетчерша сообщила ему о странном вызове – на главную аллею парка, при этом добавив, что его автомобилю въезд в парк будет разрешен особым распоряжением ГАИ города Москвы.
«Каким-то большим шишкам уже до выхода из парка дойти невмоготу, — раздраженно думал он, медленно проезжая по очищенной от снега главной аллее. – Хотя, не понимаю, у шишкарей ведь ведомственный автопарк под боком, зачем им обычное городское такси?»
В нужном месте он остановился и даже не успел заметить неподалеку бронированный автобус и черную «Волгу», потому что к нему в автомобиль сразу полезли трое.
И все они были лишь в майках и трусах.
Глаза таксиста округлились от изумления, а в следующее мгновение он схватил с пола монтировку и заорал:
— А ну, вышли отсюда быстро! Куда прете, гомосятина чертова?!
— Это что, нам дают понять, что права голого человека на это такси не распространяются? – удивился Степан.
— Надо Валю звать, — грустно подытожил Серго.
Но Валентина уже сама подошла к машине. Распахнув дверь со стороны водителя, она холодно спросила:
— Что-то не так?
— Ты, что ли, здесь главная? – зарычал на нее таксист. – Я повторять не буду: я не возьму в машину людей в трусах!
— Если понадобится, вы возьмете и зверей без трусов, — жестко отпарировала Заладьева. – Не испытывайте моего терпения, товарищ водитель. Читать умеете?
Она ткнула ему под нос свое удостоверение сотрудника КГБ СССР. А еще красную «пятерку» — немыслимый доход за одну поездку. Купюра быстро исчезла в кармане таксиста, и он начал заводить машину.
— А если они меня по пути изнасилуют? – все же буркнул он.
— Значит, таков каприз судьбы, — отрезала Валентина.
— Слушай, Ален Делон, ты на себя в зеркало давно смотрел? – не выдержал Виталий. – Будь мы голубыми, уж выбрали бы кого-то посимпатичнее.
Машина сорвалась с места и помчалась по опустевшей главной аллее к выходу из парка.
Заладьева вернулась к черной «Волге» и уселась рядом с Вершковым. В течение всего пути они молчали, и это было понятно: ведь главный разговор ей предстоял не с ним.
