Один мальчик решает пожать другому руку, так как это обычно делают близкие друзья. Размах, столкновение ладоней, майонезный хлопочек, становление единым целым. Но после рукопожатия второй решил подметить:

-Нет, слухай, ты зря так сделал…

-…Л-ладно.

-Мы не настолько близки.

-Хорошо-о…

Оба погрузились в неловкое молчание. Наконец второй решился.

-Ладно, ты прости меня. Может секс?

-Давай.

*звуки влюблённых мужицких бибизян*

 6. Я ношу Разбитые Очки (да-да, тоже белый стих)

Помню шёл меж дворов,

Строительные очки отливали серебром,

В линзах помещалось Солнце,

А я всё видел, как есть:

Побитое, старое,

Злые лица скрестились с уставшими,

Меня это вовсе не огорчало,

Через эти очки я видел суть:

Даже расхаживая в рваных шортах,

Да дырявых кедах (стииль).

Ничто не мешает мне улыбаться,

И вот мне уже дали в нос,

Лежу весь побитый,

От линзы одной, лишь брызги осколков.

Резкий же был поворот,

А кенты продолжают пинать в живот,

Серые хрущёвки столпились,

Пока облака расходились,

Дать Солнцу посмотреть на моё истязание,

Таким как вы я не стану.

Полежал, подышал, схватил я очки,

Без очков и с очками есть две плоскости.

Теперь же я их ношу, потому что так стильно,

Не очко, а монокль.

Прошёл по унылым дворам, дети играют,

Отцы улыбаются, Мамы волнуются.

И ко мне пришло осознание.

Я понимаю, что и с хрущёвками можно дружить. 

7. СЦЕНКА ЧЕТЫРЕ (два Саши)

Пришло желание познакомить вас с Сашей Беломордовым и Александром Долгокривовым. Мда, такие фамилии ещё придумать надо.

Беломордов является молодым человеком, любит носить майки и шорты в стиле тропикана, также не любит носить волосы. Саша спортивен и худощав, в общем, Саша Беломордов- обаятельный лысый чёрт.

Александр же хочет себя относить к ещё молодому поколению, но никак не может забыть о своих первых морщинах, которые никак не смываются. Лишний повод не носить поганые очки с тонкой офисной оправой, казалось бы. Но, к сожалению, только они Александру и подходят. 

Но мы не будем отчаиваться. На дворе приятное летнее утро, холодный ветерок обволакивал ушки, Саши нагло отжали у бабок их лавки возле подъезда. За это бабки ещё долго меж собой говор вести будут, как тут накурено стало (Беломордов любит посасывать…Сигареты) и начнут пялится вдвое злее. То есть, из изменений, бабки будут говорить, что тут накурено.

А это повод.

Сашуня курил (фу) и медитативно рассматривал кроссовки, а вот у Александра его кудряшки как-то были закручены сильнее обычного и взгляд из-под опущенных очков был более уставшим, сосредоточенным и серьёзным (харю попроще, пожалуйста).

Будь я в настроении, сказал бы, что с жиру бесится (а Долгокривов был сладкой булочкой. 40-летней). Но не сегодня.

-Саш. -обратился Александр.

-а?

-Я вот недавно задумался…Иногда меня очень разочаровывает внешность людей. Как задумаюсь, на душе неприятно даже.

Рефлексирующая расслабляющая затяжка прямиком в небо от Саши.

-Ну и чего дальше?

-Да ничего. Огорчает просто, что не всем удаётся какую-то красоту в себе сохранить. Взять меня. Я красавцем не родился, но следил бы за собой, пивом поменьше увлекался, смотреть приятней было бы.

-Кому это?

-Мне, как минимум. Просто, недавно альбомы перерыл, на всех фотографиях, где мне до тридцати, ну, не Брэд Пит…

-Согласен.

-Спасибо за доброе слово, Сашунь.

-Да всегда пожалуйста. -ещё одна медитативная затяжка.

-Ну и вот. Я такой гладенький, улыбчивый на этих фотографиях, а посмотреть фотки, где совсем малыш, ну такой пупсичек.

Грузный вздох от Беломордова.

— А сейчас. Разжирел. Постарел. Пос-тра-шнел.

Саша посидел, подумал, надо всё-таки как-то другу ответить.

-Понимаете, Александр, не у всех есть возможность следить за собой как Уильям Фаррелл. А вот эти твои улыбки, стройняши, детишки. Вечно улыбаться, что ли, а дети, милые, но убирать за ними придётся, так это ж фуфуфуфу.

Александр меланхолично улыбнулся.

-Да знаю я. Не в этом дело. Иногда оно просто захватывает. Вчера вот мужика в автобусе видел. -Друзья переглянулись. -Морда перекошена, зубы гнилые, да что гнилые, половины просто нет, пузатый, низкий, волосы чёрные как смоль, макушку обволакивают. Да и само лицо всё опухшее, жуть, жену ещё под боком держал, о ней вообще говорить не хочется.

-Ну ты так-то их не гаси. Довели себя до плачевного состояния, жаль. Что им, что нам, остаётся только мириться с их внешностью.

-Мириться. Бухать и колоться меньше надо.

-Александр.

-Что Александр.

Беломордов продолжал глазеть на кроссовки, а опечаленный разглядывал небо на рассвете. С редкими, красивыми облаками.

Обычно к таким размышлениям был склонен Белая Морда. Но не сегодня.

Он докурил сигаретку ровно в 7:30 утра и сказал, сонно, но честно, посмотрев другу в глаза :

-Бля, Сашок, не грузи, а.

  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 

8. Эксклюзивчик. Маша

В деревне как-то два удальца сошлись, значит, Егор Прилунный и Витька Загудаев. В сарае огромном ринг поставили, весь народ собрался.

Ближе всех к полю боя стояла виновница сей заварухи, Маша Заболоцкая. Не смотря на фамилию, красива была, очень красива, единственная на всю деревню очки носила, с круглыми линзами такими, столько шарма ей это придавало. Егор на неё сколько не посмотрит, взгляд оторвать жалко, слов не подобрать даже.

В общем, неприлично долго ребята боксировали, кровь друг другу не раз пустили, а фингалы будут заживать долго, точно говорю. Как гонг прозвенит, оба на табуретки упадут, выдыхают матами, друг от друга взгляд не отведут.

Егор всё как на усы Витькины или подбородок его мужественный (у него самого-то не такой) посмотрит, каждый раз думает, сука, замочу падлу и так ещё несколько раундов.

Маша-то сама чаще на Егорку посматривает, удивлял и завлекал её этот его серьёзный взгляд, который сам по себе у него корчился, но ни взгляды, ни Машины (не машИны, а мАшины) симпатии не помогли в бою.

Его Егор проиграл. И сидел он сокрушённый возле ринга, лица показывать не смел. Рядом стояла другая девушка, симпатии взаимные были, но свой мужчины мечты у неё итак был. Она руку Егорке на голову положит, погладит разок, хотела другой, но совесть не позволила и ушла она.

Далее действие произошло в городе. Егор там оказался по работе, в костюмчике таком коричневом расхаживал, элегантно-элегантно, что могу сказать, а Маша приехала к сестре, на ней было такое летнее платье, тоже коричневое, в белый горошек.

Заболтался я, пересеклись два несчастья на улице. Маша оставалась всё также…Всё также. А дальше, ну, дальше случилось невозможное. Она сказала: «Привет.»

-Привет.

-Чего тебе надо?

-Поздороваться пришла

-…-Егор помолчал, прикурил. -Поздоровалась?

-…Говно.

-Говниха.

(Вот он, уровень дискуссий в Восточной Европе)

Один дура и одна дурак не сдержали улыбок. Они разошлись. Что дальше было, не знаю и не желаю знать. Жизнь в любом случае продолжилась.  

Конец. Теперь Точно. Сочно