Солнце поднималось над городом N и обещало принести хорошую погоду. Так же, неспеша и потихоньку, поднималось настроение земского врача Ивана Филипповича Акимова. Он проснулся, по обыкновению, в пять часов утра и, незатейливо позавтракав, принял двух пациентов. Но по-настоящему он стал бодр и весел, когда издали завидел коляску, в которой ехал его старый друг, отставной полковник, Николай Васильевич Серов.
— О, Николай Васильевич, как я рад видеть вас в кругу семейства, — сказал Иван Филиппович, выходя на встречу гостям из врачебного кабинета, который он открыл на деньги Тамары Никитичны.
Кабинет земского врача притулился к дому, в котором и жил Иван Филиппович, в прошлом врач психиатр, а теперь и терапевт, и педиатр, а иногда и ветеринар. Человек с большим сердцем, доброй душой и веселым нравом, который он не растерял за свои пятьдесят девять лет.
А вот и друг Ивана Филипповича. Полковник приехал по первому зову, в обязательном порядке взяв с собою жену, а та в свою очередь и шага не могла ступить без преданной и крайне выносливой девки Агафьи. Повод для встречи и вправду был грандиозный: в городе впервые показывали кинокартину.
— Ну уж, не впервые, — поправил Иван Филиппович. — Премьера состоялась в мае сего года, но мы, надо сказать, одни из первых увидим это чудо прогресса. — Иван Филиппович внимательно посмотрел на семейство взглядом опытного врача, к которому примешивались оттенки дружеской привязанности, и добавил: — А где же Арсений?
— Ах, этот сорванец опять воюет, — махнула платком Тамара Никитична и вздохнула.
Одна тысяча восемьсот девяносто шестой год выдался для России богатым на события, главное из которых коронация в Успенском соборе Кремля Николая II и императрицы Александры Федоровны. И такому грандиозному событию и увеселительные мероприятия долженствовали соответствовать. Хорошо ли, плохо ли живется, а народ во все времена желает развлекаться и веселиться, потому как это хоть как-то скрашивает однообразие дней.
Испив по три кружки чаю с баранками, Иван Филиппович с гостями отправились в кинотеатр, слово доселе неслыханное.
Кинотеатр был наспех переоборудован из Народного дома, что был прообразом Домов культуры. Вокруг кинотеатра росла сирень и черёмуха, в тени которых любила отдыхать молодёжь. Вообще молодёжь тянется ко всему новому, идёт в ногу с прогрессом, ей всё дюже интересно.
Коляска с героями нашего рассказа подкатила к самому крыльцу. Иван Филиппович выскочил еще на ходу, помогая выбираться остальным пассажирам.
— А что там будет? – спросил Николай Васильевич, разглядывая кинотеатр и первых зрителей, одетых по моде тех лет.
Иван Филиппович проследил за взглядом друга и, улыбнувшись в бороду, ответил:
— Коронацию Николая, нашего царя-батюшки. Целых восемь минут будем глядеть.
— Однако… — только и ответил старый полковник.
— Да тебе всё не ладно, — включилась в разговор Тамара Никитична. – Только бы нос воротить. Фильму-то еще не видел, а уже обхаял.
Агафья смотрела на кинотеатр и крестилась. Внутрь она так и не вошла, как ни уговаривали.
Четверть часа спустя…
Николай Васильевич вышел и, щурясь от яркого солнца, заключил:
— Лица серые, мундиры серые. И самоё настроение серое… Точно этих людей нет уже, а ходят они в потустороннем мире. Словом, ерунда ваше кино, игрушка. Побалуются – и забросят.
Поехали-ка, Иван Филиппович, лучше кабинетом своим похвастаешься.
Наблюдаю жизнь и пишу
