— Вот, видите, она вам ещё и врёт. Явно сказывается отсутствие матери. На сколько, я помню, вы вдовец. – всё ближе и ближе подходит «стерва».

— Извините, но я женат.

— Да бросьте, все знают о вашем положении.

— О каком положении, я женат, и дочка у меня умница, в восьмом классе учится.

— Ой, так вы не папа Маши Кравцовой из пятого класса, – зависла неловкая пауза.

Муж мой тогда пулей из школы сбежал. Прибежал домой весь запыхавшийся и говорит мне:

— Люся, больше на это собрание я не пойду, а то ещё дочку отлуплю ни за что. Представляете?!

— Да, ничего себе история. А муж у тебя хороший, верный.

— Да, не говори. Тьфу, тьфу, тьфу.

 — А ты, Тань, чего расскажешь?

— Я, хм. – Таня задумалась, нечего ей было рассказывать. А то, что хотелось рассказать, к мужу не относится. И ничего не придумав, она ответила подружкам:

— Мой муж, самый лучший, на горных лыжах катается, по хозяйству помогает и меня от глупостей всяких спасает.

— От каких таких глупостей?

— Да, например, таких, как эта. – Таня переступила с ноги на ногу. – Девчонки, я, как бригадир смены, заявляю, что начальник наш – гад, а мы – дуры ему подчиняться в такую непогоду. И то, что мы тут стоим и мёрзнем, как раз и является самой большой глупостью.

— А что поделаешь?

— Тихо… — все смолки, вслушиваясь в стоны урагана. Со стороны кладбища послышалось отчётливое похрустывание снега. Подружки переглянулись.

— Ой, бабоньки — это нам наказание за глупость, уже мёртвые за нами пришли, счас утащат к себе, и поминай, как звали!