Отпрянув от него, Диккенс косо глянула на парня, а после чего грубо произнесла, словно, никогда не любила этого человека.

— Я от тебя ничего не требую, даже твоего участия, просто решила, что ты должен знать это, чтобы не говорил потом, что я укрыла этот факт.

— Ни черта подобного, ты хотела, чтобы я принял его, но это даже не мой ребенок. – его голос стал более мягким, но холодным так и оставался. – Давай я найду деньги, ты избавишься от приплода, и мы снова будем вместе, когда будем готовы заведем карапуза, будет семья…

Хоуп не намеревалась дослушивать парня до конца, и так слишком много вытекло грязи из его рта.

— Мудак, мне больше нечего сказать тебе. – брюнетка старалась не заплакать, но эмоции так и намеревались взять вверх. Красные глаза предательски выдавали ее, ведь то недоверие, те грубые слова, которые она услышала не могли дать иного результата. Да как он мог так о ней думать? Он разве не знает ее, как относилась к нему, с какой любовью и заботой? Знал ли Майк ее вообще, да и она его. Видимо нет, и этот пробел уже не восполнить.

— Послушай, – взяв ее руки в свои Майк продолжил. – Я дам деньги, сможем начать все заново… — Хоуп вспыхнула, резко поднявшись, взяла под руку брюнета и выкинула за дверь, ударив по лицу с такой силой, что шлепок разнесся эхом по комнате.

— Вон! Больше никогда не приближайся ко мне. – кричала Диккенс, захлопывая за парнем дверь.