Ещё Илья узнал, что по квартире тоже можно путешествовать не хуже, чем по стране. Вот окна с тройными рамами, защищающие от суровых морозов. Вот ковёр, с которого строго глядят на невидимых врагов знаменитые васнецовские «Три богатыря», — и можно часами разглядывать ёлки на переднем плане или облака, плывущие над дальними холмами. Бабушка Тамара называла такие холмы «сопками», и Илья быстро перенял эту манеру. А вот две чешские стенки, битком набитые книгами, — и это не просто книги, это широко распахнутые окна в другие миры, где отважные путешественники ловят диких животных, хитроумный Дерсу Узала знакомит гостей с таинственными духами тайги, а добрый доктор Айболит лечит каждого, кто обращается к нему за помощью.
Читать Илья выучился в четыре года. И бабушка, и родители горячо одобряли увлечение мальчика книгами, и сам он твёрдо знал: чтение — одно из самых прекрасных умений в жизни. Даже поэт и композитор Высоцкий разделял это мнение и пел хриплым голосом из старенького жёлтого кассетного магнитофона «Скиф», привезённого ещё из Омска:
Если, путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал, что почём,
Значит, нужные книги ты в детстве читал.
Мальчик слушал Высоцкого и серьёзно кивал: он хотел прочесть все-все нужные книги и впоследствии прорубить себе путь, защищая отцовским мечом слабых и угнетённых. Правда, меч ему представлялся чем-то вроде большого скальпеля, которым отец-хирург разрезал больных и вытаскивал из них всё ненужное и вредоносное.