На такие вопросы Андрей научился отвечать.

В его вселенной ценности были распределены немножко иным способом, чем у его мамы в голове. Он считал, что главное — авторитет, как тебя уважают твои сверстники, как ты с ними разговариваешь. Андрею казалось, что его знакомые и кенты всегда помогут ему с деньгами, с работой, если что.

— И что? — такой фразой он решил сразу сбить наповал свою маму. — Их ваще кто-то уважает на районе? — спросил он. — Да они мудаки, — ответил он на свой же вопрос. —Тот же Продолин, — Андрей начал перечислять аргументы за свое высказывание, — мы его еще в школе несколько раз в унитаз головой опускали. А Хлестаков, да он, сука, ботан. И всю жизнь им будет. Они нереальные пацаны. У Раскольникова дети ваще дебилы, я их видел разок, вырастут — такими же мудозвонами станут, как и их папенька.

— Тебе не кажется странным, что все кругом дебилы, а один ты умный?

— Не, ма, не кажется, мне все на районе говорят, что я настоящий, а они фейк. Ваще мне друзья говорят, что я самый чёткий, кто, если не я? Такой путь выбрал мне Бог.

— Не богохульствуй. Ты когда последний раз книгу какую-нибудь прочитал?

— Ща, секундочку, епт, как же ее название… (чешет голову) А, вспомнил, «Как надавать люлей пацанам, если ты один, а их несколько». Отличное чтиво.

— Почитал бы классику: Толстого, Пушкина, Пелевина, а то читаешь всякую хрень.

— Не, хрень, а то, что помогает в жизни, я читаю, эти всякие умники не жили в наше время, не знают, как правильно себя вести на улице и на районе.