Колин жиденько улыбнулся. Десятник был высок и длиннорук, идеальное сложение для пикинёра. «Кем бы ему по-хорошему и быть». Лицо Колина представляло собой плоскость с высоким исполосованным шрамами, как у тренировочного манекена, лбом. Он был калебцем, но в нём явно текла исталебская кровь. От Священного города ему досталась лишь церковная любовь к хлебу, которую очень разделял квартирмейстер лагеря: жалобы на десятника шли не прекращаясь.
Эстен указал на руки подчинённого.
— Зачем тебе хлеб? — раздраженно бросил офицер. — Думаешь, мне нравится портить бумагу на рапорты о тебе? А? Вот тебе лично нравится?
Колин выпрямил челюсть.
— Лично мне нет, — шрамы на его лбу дернулись, — но ведь не обязательно писать всякий раз, даже если устав…
Сотник дал понять Колину доступным жестом, что он думает об его идее.
— Я всего лишь решил снабдить наших амигос на берегу, — решил выкручиваться десятник, — они…
— Покинули пост, дабы обыграть Остона в карты?
— Чтоб поглядеть на пожар!
— Пожар?! — вскрикнул Ривс и, наспех застегнув ремешок на капеллине, побежал за Колином в город.
До пристани Беломорья они добежали быстро. Пробегая мимо немногочисленных зданий городка офицер посетовал: «Здесь одни только срубы из лафета, южане могут при желании спалить тут всё дотла! Каррамба, чем же я им, Магнусова доля, не угодил?!». Больше всего его пугала жара, при такой температуре огонь не остановят даже маги!
Еще почитать:
Власть и свобода — глава 3
Бесстрашная — Глава 2. Незнакомец
Мой ненавистый ректор-муж
Илия — Глава 5.
«
»
