Новая жизнь: Вторжение Глава 4. Новый дом

Мария:

Яркий свет ударил в глаза, от чего я поморщилась. И на автомате повернула голову на бок, от чего резкая боль отозвалась в задней части головы. Я услышала шаги, а после кто-то убрал свет в сторону. Я тут же открыла глаза, проморгалась, привыкая к освещению, и попыталась сесть. Это получилось с первой попытки, но голова рада этому не была. Около меня стояла женщина в белом халате, и брат. Живой и почти невредимый! Я обняла его тут же. А он даже не сопротивлялся.

— Ты точно мой брат? — От этих слов он выпустил меня из объятий и удивленно уставился, а потом охрипшим голосом произнёс:

— А кто же?

— Просто, мой брат, обычно, сопротивляется.

— Сегодня праздник. — Он улыбнулся мимолётно. Видимо больно, губа подбита.

— Что с голосом?

— От стресса сел. — Вмешалась женщина. — Как вы себя чувствуете? — Обратилась она ко мне.

— Нормально, только голова болит. — Я коснулась рукой лба, тот был перевязан, на ощупь бинтами. — А вы кто?

— Я врач Базы — Нина Григорьевна, можете звать просто Ниной. Ваши боли ожидаемы, Мария. Помните, что с Вами случилось? — Она помечала что-то в блокноте. — А я пыталась собрать мысли в кучу и обновить события в голове. Плохо получалось, но я старалась, как могла. Если бы только так сильно голова не болела.

— Помню, как подъезжали к стене, потом попали под тень этой стены и удар. И всё… Дальше не помню.

— Хорошо. Ваш брат, Вам всё сейчас расскажет. — Она подошла к столу и взяла какую-то таблетку из баночки и стакан с водой. После подошла ко мне и протянула. — Выпейте, будет легче.

— Хорошо, спасибо. — Мигом проглотила таблетку и опустошила стакан залпом.

— Долгих разговоров не вести. — Обратилась она к брату. — Пациентке нужен покой. — После она перевела взгляд на меня от своего блокнота. — Обед в час, Дмитрий покажет, где находится столовая. После обеда найдите Артемия, он покажет, где твоя комната. А я Вас покину. Меня ждут другие пациенты.

После этого она щелкнула ручкой, вставила её в свой нагрудный кармашек белого халата и вышла из палаты. А я рассмотрела брата. Русые волосы ёжиком — порядок. Уха — 2 шт. Глаза зелёного цвета -2 штуки и ни один не подбит. Нос целый — 1 шт. Царапин, синяков и ссадин на его морде, не считая на тонких губах, не обнаружено. Треугольная морда — целая. Ну, почти. Опускаемся ниже. Рука перебинтована на ладони, имеется пару ссадин на руках. Более ничего не обнаружено. Ах, да!

— А ты чего в розовых штанах?

— В геи заделался! – Психанул брат. М-да, видимо, я не первая спрашиваю.

— Ну, прости, правда, интересно. Ты обычно такой бред не носишь. Тебя случаем пришельцы не подменили?

— Не подменили. Просто больше ничего надеть не было. — Он нервно почесал затылок и уселся рядом со мной на койку.

— Ладно, забудем этот розовый бред. Рассказывай, что случилось и что с родителями? Живы? — Я задала самые важные вопросы.

— Живы… — После этой фразы я выдохнула, но брат подозрительно притупил глазки.

— Но…?

— У папы нога пострадала, а мамы сильно задело. На её сторону больший удар от этой твари пришёлся, так что она очухивается после операции. Слава Богу, тут оборудование есть и электричество. С ней уже всё хорошо.

— Главное, что живы, а дальше прорвёмся. Ты как?

— Жив здоров. — Улыбнулся вялой улыбкой. А я его погладила по голове, встрепав мягкий «ёжик» из стоячих волос на самой макушке.

— Как мы выбрались? — Брат тяжко вздохнул, а потом начал свой рассказ.

— Я очухался первым после удара. Когда приходил в себя, увидел тебя истекающую кровью, а потом услышал, как папа стонет и маму в крови. Перепугался до жути… Отстегнул ремень и стал тебя вытаскивать. Как одна из тварей забродила около машины. Мы с папой затаились, насколько смогли, а после проезжала другая машина. Тварь отвлеклась на неё, и я стал вытаскивать тебя. Вытащил потом папу. Маму было сложнее, её сильнее прижало. Но подъехала другая машина, а со стены нас подсветили солнечными лучами, видимо через зеркала, стоящие на стене и вплоть до прохода к воротам. Твари нас не трогали. К нам пришли ещё несколько человек и помогли нас всех с вещами донести до Базы. А потом маму и папу забрали сразу в лазарет. А тебя врач Нина забрала под свою ответственность и меня. Ты провалялась почти двое суток без сознания.

— Понятно. Ты молодец, брат. Спасибо тебе. — Я улыбнулась ему и приобняла рукой.

— Спасибо… — Он улыбнулся счастливой улыбкой. — А теперь отдыхай до обеда. Сейчас только десять часов утра.

— Опять десять часов утра.

— И не говори, парадокс какой.

Мы грустно посмеялись с ним, а после он вышел из палаты. Я увидела кувшин с водой и со стаканом подошла и налила себе водички. И почти полностью выпила кувшин. После чего вернулась в пастельную койку и снова ушла в мир Морфея.

Я снова проснулась от того, что кто-то меня щикотит по голой ноге. Так. Стоп. Почему моя нога голая?!

Я резко вскочила и снова поморщилась от этого чертова белого света! Кто вообще додумался вещать люстру прямо у изголовья кровати? Проморгалась и увидела эту довольную физиономию, снявшую с меня носок!

— Дима, сейчас же верни мне носок! — Я возмущен, недоволен и хочу убивать, но последнее можно заменить на пожрать. Живот подтвердил это суждение громким урчанием. А этот идиот, по другому назвать язык не поворачивается. Схватил мой носок и рванул к двери со словами: «Добби свободен!»

— Опяяяять! — Протянула я, протирая глаза от сонной пелены. Впрыгнула в кроссовки. Один на босу ногу, между прочим! И погналась за этим длинноногим кустом идиота! Догнала в каком-то коридоре. На нас смотрели, как на душевно больных людей. А когда я налетела на него с лестницы с фразой: «За спарту!» Думаю, у окружения, если бы была возможность вызвать психушку, они бы вызвали. А я почувствовала себя, словно снова дома. Но, достижение есть. Носок отобран, возвращен на прежнее место. Брат получил звездюлей. Утро почти удалось. Осталось раздобыть поесть.

— Эй, Добби, а хозяина кормить будешь?

— Ты мне тумаков раздаёшь, а я тебя кормить буду? Не думаешь, что где-то тут подвох есть? — Он состроил мордашку умного мудреца и теребил воображаемую козлиную бородку.

— Да, что ты! Где тут может быть подвох. Про тумаки тебе приснилось, наверно, братец. Упал с кровати на старости лет, вот кости все и болят.

— Не думаю. Ты к отцу пойдёшь? — Перевёл он резко тему.

— Конечно, веди.

Мы направились по коридорам, оказывается, он уже изначально меня вёл в этом направлении, а бегом мы вообще прошли быстро. Только я выгляжу вообще не ахти. Даже не умылась. Только народ пугать. Хотя он от нас и так хорошо шарахается. Чудо в розовых штанах и девушка с перемотанной башкой. Первое впечатление — соответствующее.

Мы подоли к серой двери, как и все прочие, отличающиеся только номерными табличками, повернули за серебристую ручку двери и войдя в палату с 4-мя кроватями-двухэтажками во всю длину комнаты и около каждой двухяроски стоит по одной тумбочке, а посередине палаты небольшое окошко почти под потолком и большой железный стол. Не палата, а камера какая-то. Но это не важно. На нижней кровати в углу лежал мой папа, почитывая какую-то книгу. Увидев, что кто-то вошёл, он тут же оживился, заулыбался, увидав меня и подлетела к нему и крепко при крепко обняла. Он тоже обнял меня в сильных объятиях и после поцеловал в лоб.

— Как же я рад, что ты в порядке. — Произнёс он так, чтобы слышала только я.

— Я тоже, папочка, очень рада, что ты цел. — У меня встали глаза на мокром месте. Я люблю их всех больше жизни. За них хоть в бой, хоть на смерть. Да и больше то, ничего и никого у меня и нет, кроме них.

— Дай на тебя погляжу. — Он отпустил из объятий и, придерживая за плечи, отвел не много в сторону, а после выдал: — Я как погляжу тебя всё же за шизика приняли. – Обратил он внимание на мою перевязанную голову.

— Папа! — Я не ожидала такой подлянки и, вытирая руками слезы, улыбнулась. А после дала ответочку: — За то ты теперь за капитана можешь сойти. — Он выкрикнул «Е-хо-хо» и мы вместе рассмеялись.

— Болит? – Произнесла я, осматривая его загипсованную ногу, только потом заметила между двумя кроватями, в углу стоящие костыли.

— Не много. Но заштопали. Скоро на своих двоих поскачу. А гипс — снимут позже.

— Хорошо раз так. А как себя чувствуешь?

— Плохо.

— Почему? — Я уже заволноваться успела, как папа опять выдал:

— Фляшку отобрали. — И сделал такую печальную и грустную моську, что не знай, я его, точно бы поверила, что это самая великая ценность в его жизни.

— Переживёшь! — Я даже чуть-чуть разозлилась на папу. Я серьезно, а он шутит! Ну, раз шутит, значит всё более или менее сайдёт. Хотя в мире сейчас всё поэтому принципу держится. А фляшка – это вреный спутник моего отца. На рыбалку и забыли удочку? Не беда, есть фляшка, а дальше выкрутимся. И много таких ситуаций. Он мог в неё залить даже морс, но носил её всегда с собой.

— Жестокая ты дочка. А сама как?

— Я нормально. — После этой фразы зашёл мужчина средних лет и произнёс: — Обед, товарищи больные! Посетителям покинуть палату.

— Пойдём, Мелочь, позже ещё придём. – Обратился ко мне брат. Он всё это время стоял и наблюдал за нами, иногда посмеивался, но не перебивал наш диалог с папой.

— Ну, давайте, заглядывайте хоть к старику.

— Папа, ты не старый и ещё всем фору дашь. Приятного аппетита. — Я быстро чмокнула его в щёчку и вышла следом за братом из комнаты.

— Ну, что теперь пойдём поедим?

— Глупые вопросы не спрашивай! Где там столовая? – После этих слов, мы ускорили шаг в направлении столь желанного места, под урчание наших желудков.

Мы направились в столовую. По началу, вёл брат, а потом вел запах вкусной котлеты. Я как пёс напала на след, и уже брат меня догонял, иногда поправляя мой маршрут резкими одёргиваниями «за шкирку».

Такими темпами мы добрались до столовой, в которой народу было прут пруди! И все голодные! Надо быстрее котлету отхватить! Я ринулась занимать скорее очередь, брат поспевал, как откуда не возьмись появился он…

Ну, как сказать, высокий, военные штаны обтягивали его не малые задние прелести, как вторая кожа, военная рубашка хорошо смотрелась на мошной спине. Красота не писанная. Я даже слюнки пустить успела, но тут в моём сознании сверкнул образ горилл в военной форме. От чего пришлось подавить смешинку. Помнится, у той был шрам на пол лица. Надеюсь, таких совпадений не бывает в реальной жизни.

С такими мыслями, я быстрым и уверенным шагом проходила мимо. Как резкий удар от чей-то руки, пришёлся мне прямо в лоб, от чего я упала мягким местом на холодный пол.

Почему снова голова? От удара голова до этого не болевшая, начала болеть с большей силой, чем раньше. Будто снова пережила аварию с участием монстра. Как этот верзила присел рядом со мной на корточки и низким голосом с лёгкой хрипатцой произнёс:

— Вы в порядке?

Приятный у него голосок – отметила про себя. А в слух произнесла: — Да, вроде…

Боли в голове потихоньку стихали, а я смогла близко рассмотреть мужчину. Серо-голубые глаза с чёрным ободком, густые брови вразлёт, припухлые губы и острый нос с небольшой горбинкой на переносице. Но что больше привлекло моё внимание, это три шрама на правой половине его лица. Один был от роста волос и пересекал лицо, вертикальной белой линией, проходя через середину брови, оставляя там небольшую залысину, и проходил по уголку губ, до самого подбородка. Один был небольшой на носу слабой белой полосой и другой чуть по длиннее проходил от правого виска через скулу и заканчивался на щеке. У него были коротко стриженные черные волосы почти под нулёвку. Форма была заправлена, отглажена и имела идеальный вид. Сразу видно военного человека!

— Тогда вставайте. – Он протянул свою широкую мозолистую ладонь.

Я приняла её, и мы вместе поднялись.

— Как Вас звать?

— Я Мария, а Вы?

— Капитан Генри Винсонт. — Отчеканил он без особых эмоций в голосе.

— Приятно познакомиться, капитан.

— Взаимно. Можно просто Генри.

— А молодой человек? — Он посмотрел на брата.

— Дмитрий. – Брат представившись, протянул руку, капитан пожал её. В это время мой живот издал жалостливое урчание, напоминая, что его сегодня никто не кормил, тем самым вгоняя меня перед малознакомым человеком в краску. Звук привлёк внимание окружения. Но капитана кто-то окликнул, и он, попрощавшись с нами, умчался к выходу.

Уже стоя в очереди стала рассматривать столовую, серые голые бетонные стены, окна под самым потолком, висящие люстры и наличие шести узких длинных столов вдоль всего огромного зала. За ними уже почти не было людей. Но преобладающие большинство было в военной форме. Видимо здесь раньше была военная база или что-то отдалённо её напоминающее. Всё не новое, местами потрёпанное, но отполированное до блеска.

После мы с братом набрали еды и направились к свободным местам за столами. По обе стороны от нас, присели молодые парни и завели оживленную беседу с рядом с ними сидящими, а я что? Мне не интересно подслушивать, я изображаю запасливого и прожорливого хомяка.

Посидели мы с братом так некоторое время молча. Я, наевшись, принялась потягивать компот. На вкус он не очень, но освежиться можно. А котлеты — объеденье! То-то к нашей очереди там осталась две штучки, которые мы урвали прям из под носа, какого-то вояки. Надо будет потом у брата спросить, что за мода здесь такая, военную форму носить. Но всё время своего беззаботного обеда я чувствовала спиной, чей-то взгляд. С какими целями мной заинтересовались – не ясно. Да и мне не особо то интересно.

Поевши мы направились сдавать посуду, как некто преградил мне путь. Видимо он до этого и разглядывал мою спину.

— Привет, красавица.

— До свидание, чудовище. — Я даже не взглянула на эту морду, а проговорила на автомате. В академии часто так от навязчивых парней увиливала. Так что некоторые ответы на подобные фразы стали на автомате. Вот и в этот раз не стал исключением, а я обойти его хотела так не тут то было, он снова преградил дорогу.

— Что так грубо?

— Я ещё по-доброму. — Так, милок, не порти настроение, я только поела! Хотела к маме забежать и Артемия найти, а ты тут. Не порти картину счастливо начавшегося дня!

— Интересно, а как по-плохому? — Всё же взгляд на это чепушило я подняла. Блондинчик, голубоглазый, мордашка смазливая: реснички длинные, бровки депилированные, носик не поломанный. Последнее очень огорчало.

— В пах или нос сломанный? — Я заглянула прямо в глаза. Он впал в ступор. Не ожидал. Ну и фиг с ним. Я воспользовалась и прошла мимо. Наконец-то поставила эту посуду. В отличие от меня брат, который ушёл порядком вперед давно сдал посуду и кого-то встретил и заговорился. Когда знакомых успел завести? Я хотела направиться к нему, как кто-то смачно меня шлёпнул по попе. Я не долго думая с разворота прямо в солнечное плетение. Это оказалась та блондинистая морда. От моего удара он согнулся пополам, а потом справа ему прилетел удар. Прямо по этой наглой физономии. Он так красиво упал на пол. Да и вон, на скуле кровавая струйка побежала. Жаль нос ему не подправила. Ой, как жаль.

— Ах ты тварь! — Он была рыпнулся вставать, как я к нему присела на корточки и схватив того за черную футболку приблизила к лицу и произнесла полным серьезности и уверенности голосом:

— Ну, давай, вставай. И я обещаю тебе, что твой ровный носик, будет сломан. – И моя фирменная ухмылка. Я долго её отрабатывала на первом курсе академии. После так пацанов пугала, что те резко менялись в лице и давали деру. Вот и сейчас противник в холодном поту. Я отпустила его, а он встал и пошёл прочь, быстрым шагом, выпрямляя спину и держать рукой за рукой в районе живота. Гордый павлин. Думаю мне тут скучно не будет.

Ко мне подбежал брат явно испуганный моими действиями и стал расспрашивать, что случилось. В краце обрисовала ситуацию. После выяснилось, что брат и общался как раз с Артемием, которого нам и нужно было найти. Он показал базу, мою комнату на третьем этаже одного из окраинных зданий, а комната брата соседняя. Все разделено так, в комнате живут по четверо и люди одного пола. Так что проблем не возникло. Выдали постельное, сказали, чтобы завтра на осмотр к Нине зашла, после к капитану Генри на распределение по работе вместе с братом. А потом умчался в закат. С братом изучили окрестности легкой прогулкой до заката, но экскурсовод из него так себе. Рассказывал про порядки и так что замечал. А после к закату вернулись в комнаты так, как по порядку, тем кто остаётся на базе и не караулит, гулять после заката опасно. Да я и не возражала, голова снова разболелась, и мы вернулись по комнатам. Моих соседок не было. Поэтому, воспользовавшись тишиной, я устало завалилась на кровать и провалилась в сон.