Солнечный свет расползся по серому бетонному полу магазина и осветил блаженное лицо Федьки. В это утро Нина Петровна сияла от настроения, словно стоваттная лампа. Её муж вернулся из деляны трезвый, а такое случилось редко. У них была необычная ночь. Она достала ключ из кармана куртки и отперла навесной замок. Тамбур наполнился светом. Она отворила вторую дверь и вошла в зал.

    — Уй! ‐ взвизгнула Нина Петровна, отпрянув назад. – Это Федька, что ли?! Ой, что натворил ирод окаянный! Ой! Ой!

    Она выбежала на улицу, и сразу же завопила: — Ограбили! Обокрали! В милицию звонить нужно!

    На вопли продавщицы прибежал лесник Валерий Иваныч, а уже через несколько минут собрался народ. Иваныч заскочил в магазин и выволок Федьку за ухо. Он тащил его худое тельце, а из карманов Федьки на землю вываливались сигареты.

    — Ах ты сукин сын, — кричал Валерий Иваныч. — Ишь чё удумал. Колбаски ему захотелось.

    Он вытащил ремень из своих лесничих брюк и начал хлестать Федьку по лицу. Толпа наблюдала за расправой молча, но с явным интересом. Федька свернулся калачиком. Он плакал, звал маму словно заблудившийся ребёнок. Наконец, Федька открыл глаза и увидел её. Ту, ради которой он мог пойти на любое преступление. 

    Розовощёкая Танька стояла в толпе и улыбалась, ей было смешно от того, как скулит несмышлёный воришка-Федька. Он больше не мог терпеть такое предательство. Федька собрал силы в кулак и рванул в сторону переулка.