-Надежда!!!- бабуля чуть не подавилась пиццей от возмущения, — ты тупа до ужаса. Кто же связывается с оборотнями в полнолуние?
-Он сам нарвался, — Наденька вытащила сигаретку и прикурила от свечки.
Только полный рот помещал бабушке выразить свое презрение к процессу курения в столь юном возрасте. Надя вопросительно приподняла одну бровь на её беспорядочные взмахи руками и демонстративно затянулась.
-Это суперлайт, — примирительно сказала она.
-Судя по этому клочку шести, — старушка кивнула на приличный кусок хвоста оборотня, — этот был из новообращенных.
-А мне по фигу. Патроны вот только закончились, и пришлось его роликами добивать. Хорошо, что в всегда в рюкзаке болтаются…
-Надя, я хочу поговорить с тобой серьезно, — старушка поднялась с места и подошла к огромному, завешанному черным зеркалу. – Много лет я ждала, кому в нашей семье смогу передать свое искусство, кому доверить самое сокровенное…
-Не, ба! Кухня это точно не моё. Не трудись, даже.
-Помолчи. Я не об этом. Я об истинном.
Надежда пожала плечами, поправила сползавший с плеча черный свитер и буркнула, глядя на мыски своих огромных армейских ботинок:
-Что может быть более настоящим, чем это?
На стол тяжело лег её револьвер.
-Ой, дура…, — вздохнула бабка и сорвала покрывала с зеркала. – Подойди.
Девчушка сняла ноги со стола и приблизилась.
-Этого ты никогда не видела. Да и никто не видел.
-А что тут необычного в твоем старом зеркале? Ну, клопы по краям вижу, засидели, серебро отслаивается…
-Туда смотри. – Бабка нагладила её подзатыльником по черным, как смоль, волосам.
Надежда сердито отмахнулась и заглянула в зеркало.
Ничего странного. Вот бабуля, вот она, позади привычная обстановка бабулиной квартирки. Но вдруг как-то все подернулось рябью, как в неисправном телевизоре.
-Ба, антенну надо поправить, — начала Надя и не договорила.
Она сама осталась той же: бледная, курносая, голубоглазая, черноволосая, поджарая как породистая борзая. Полуподросток — полудевушка с серьгой в одном ухе и проколотой бровью. Но бабуля… Бабуля уже не была ей. Из зеркала смотрела зрелая женщина лет сорока с небольшим, в каком-то необыкновенном наряде, с огромным воротником за красиво уложенной прической. И эта женщина улыбалась ей. Надя непроизвольно улыбнулась в ответ и хотела задать вопрос, но тут зеркало опять пошло рябью, но только лишь за спинами Нади и бабушки. Как будто на заднем плане кто-то снимал еще один обманчивый слой. И за ним оказались еще люди: мужчины и женщины. Они ходили с бокалами, стояли, сидели, разговаривали. Надежда обернулась в квартиру: ничего подобного! Они по-прежнему были одни.
-Ба-а! А как это?
-Смотри еще. Потом вопросы.
Девушка вновь взглянула в зеркало. Какой-то молодой человек подал той женщине бокал на подносе, и пристально посмотрев на Надежду, вдруг дерзко подмигнул. Впрочем, женщина это заметила, и что-то ему сказала. Его глаза тотчас потухли и он, склонившись в поклоне, отступил куда-то вбок. Тем временем панорама за их спинами расширялась и удлинялась. Стали видны высокие потолки, огромные люстры, ковры на полах, гобелены, свисавшие сверху флаги, танцующие в отдалении пары и арки окон нескончаемой чередой убегавшие вдоль стен этого огромного зала. У Надежды даже закружилась голова, как от первой с утра сигаретки.
-Плохо? – спросил рядом голос бабули, а та женщина шевельнула губами и склонилась к уху отраженной Нади.
-Да нет, вроде… Вообще-то смотрится все очень не плохо. А что за прикид у той тетки?
-Балда. Это не прикид, а вечернее платье.
-Да?
-И это не тетка тебе, а бабушка родная.
-А народ?
-Это соратники, гости, подданные, наконец…
-А?
-Ворона влетит. Закрой рот.
-Бабусенька, слушай, мне тут задерживают зарплату в пиццерии…Мне бы рублей триста, от таких-то возможностей.
-Дам. Только после, не сейчас.
Тем временем в зеркале стало темнеть. Где-то вдали появился сгусток мрака и, ширясь, он стал заполнять иллюзорный зал. Люди, пары, какие-то мелкие человечки просто обращались в прах, едва он касался их. Женщина обернулась и подняла руку в останавливающем жесте. Мрак заполнил все зеркало, поглотив свет и сияние роскоши, в середине его проступило темное лицо мужчины, и явно не с рекламного буклета «Отдых в Крыму».
-Меня, похоже, не ждали? – голос гостя раздался прямо в Надиной голове. – О, да у нас тут новый персонаж? Представь нас, Катрин.
-Ты как всегда не вовремя, демон, — бабуля, судя по голосу, была жутко недовольна.
-Я сам решаю, когда и для чего время, дорогая.
-Ты же получил свою мзду, и, причем совсем недавно. Что же тебе ещё?
-Что это за лох педальный, ба? – Надя почувствовала благородный гнев на наглеца.
-Простите? – гость попросту не понял жаргона.
-Какого рожна тебе надо от моей бабки, упырь? – Надюша привычно перешла на уличный образ общения.
-Это что?…Кто?… Это твоя внучка, моя милая Кэт?
-Бабуля, по-моему, мужик явно на пальцах привык общаться! Ты какого хрена вперся сюда и свет повыключал в нашем варьете, а? Видать по граблям давно не огребал ни от кого, недоумок?
Бабушка положила руку на плечо Нади и несильно сдавила, призывая помолчать. Но Надежду уже повело.
-Ну-ка пошел отсюда, пока я тебе лишних дырок в заднице не сделала!
-Надя! – Бабушка не выдержала.
-Ей надо учиться манерам, Катрин. Иначе, когда она предстанет перед…
-Ты у меня сейчас сам встанешь, как я тебе скажу!
-Заткнись! – Бабушка дала ей настоящую оплеуху.
Демон рассмеялся и его лицо исказили глубокие морщины.
-Она напоминает мне тебя в молодости. Такая же буйная и неукротимая. Но нашлась же на тебя управа,… сладкая моя. И на неё найдем…
-Я бы тебе была очень признательна, если бы ты… короче тоже заткнись, бери то за чем пришел и уходи.
Гость опять засмеялся, но уже как-то осторожно.
-Хорошо, — сказал он, — не начинать же новую войну из-за сопливых человечков. Это уже скучно.
-До свидания, – с нажимом сказала бабушка, и зеркало почернело.
Надежда почесала ушибленное место и восхищенно сказала:
-Ну и сериалы у вас по кабельному крутят!
-Пойдем еще чайку выпьем, – бабушка села к столу и, взяв Надину чашку, наполнила её заваркой и кипятком из самовара. Надежда тоже присела и опять закурила. Покрутила в руках револьвер, открыла барабан и, достав из рюкзака коробку с патронами, принялась заряжать его. Наконец зарядила и, крутанув барабан, вопросительно взглянула на старушку.
-Тебе не интересно, что ты увидела в зеркале? Не хочешь ничего узнать?
-Хочу, конечно, — девчушка шмыгнула носом, — ты, когда мне триста рублей-то дашь?