Дом
Деревянная сказка

2 часть.

2-1 Червер и полнасы

Второе приключение не заставило себя долго ждать. Улицы постепенно расширялись, появлялась разметка – две ярко-коричневых полосы посередине делили улицу пополам, и по срединной полоске с визгом и хихиканьем то и дело пролетали круглолицые зелененькие малыши на роликах. По «тротуарам» спешили «взрослые», чем-то напоминающие Иветту – в обтягивающих бежеватых трико и зеленых колпаках, самых разнообразных размеров – высокие и низкие, толстые и худые, ротастые и узкогубые, мелкоглазые и глазастые – почти как в обычной нормальной жизни, только другого колера. 

Но более всего Юрку поражало обилие причудливо татуированных. Просто-таки великая тусовка фриков всех мастей. Тату-фесты отдыхают. Юрка даже немного позавидовал. Ну да, он мечтал стать ни на кого не похожим, но на тату не решался, хотя Фингал подбивал и его, и всех прочих ребят. Его старший брат круто рисовал и занимался татуировками, Юрка видел его работы в альбоме, но, кажется, он еще не дорос до того, чтобы сделать татуировку до окончания школы. Вот когда закончу, твердил он себе, так сразу забацаю что-то прикольное и крутое!

На улицу выходили, перемежаемые оконцами, бесчисленные двери и дверцы в два ряда – у «тротуара» и «этажами» выше. У верхних дверок имелись маленькие балкончики, на некоторых восседали такие же существа, только толстые и явно очень старые.

Вбок тоже периодически отходили широкие улицы, и у них уже имелись различия. Они отличались цветом и оттенками, а также стенными росписями, и освещалась своим собственным светом.

Наконец-то появилась первая площадь. Широкая и круглая. Посередине торчал, словно сучок, высокий одинокий столб, его макушку покрывала нахлобучка, очень похожая на шляпку гриба, и эта шляпка испускала яркое фосфорическое свечение – попеременно то зеленоватое, то лиловатое, то желтоватое, то голубоватое. «Будто ёлочная гирлянда», — подумалось Юрке. – «Новый год у них среди лета, что ли?»

Зелененьким жителям этот свет не мешал, а вот Юрке… он невольно задумался, каким страшным и цветным выглядит сам в этом совсем непонятном, не по сезону освещении. Впрочем, почему не по сезону, нынче любая дискотека покруче выдает, да и бары не отстают.

И только тут он узрел первое общепитовское заведение. Ибо это было именно оно, ничем другим оно быть никак не могло. Широкая ярко-оранжевая дверь была приоткрыта, оттуда лился приятный человеческому глазу свет, а над дверью красовалась вывеска: «Эх, накормлю!»

«Ага, вот и кафешка!» — обрадовался Юрка, который никак не желал признаться себе, что устал и ужасно проголодался. И поспешил туда.

Но радовался он рано. Едва он распахнул размашистую дверь в заведение, как мимо него нагло пихаясь, протиснулся наружу толстый мяклый коротышка с круглой лысой головой, его тело колыхалось, точно студень. Зато внутри вкусно пахло пряностями и мясом. Юрке не хотелось думать, как он будет расплачиваться. Что-то придумает. Авось зеленых грошиков Иветты хватит.

— Куда лезешь, урод? Посторонним вход запрещен. Чего сюда приперся? – другой коротышка уже встречал в дверях. Юрка отодвинул его, рука словно в тесто вляпалась: — Ты здесь главный? Клиент пришел. Накормить надо.

Толстый и мяклый вдруг оскалился в наглой усмешке, и Юрка узрел непомерно широкий рот с острыми зубками. Маленькие глазки-бусинки совсем утонули в мясистых щеках, нос расплылся, а руки стали то удлиняться, то сокращаться. Он задрал вверх подбородок и пихнул Юрку локтем по колену: — А ты кто такой, чтоб тебя кормить?

Противные толстяки стали собираться вокруг. От них отвратительно пахло, в зубах застряли какие-то черные клочья.

— Ты кто такой? – скрипучим голосом осведомился второй задира, вставший позади, и толкнул Юрку в другое колено.

— А ты кто такой? – набычился Юрка.

— Братва, гляди-ка, он не знает! – толстый вытаращил свои поросячьи глазки, которые буквально высунулись из глазниц.

Братва покатилась со смеху. А первый коротышка вдруг подпрыгнул, разинул пасть и устрашающе щелкнул зубами перед самым Юркиным носом: — Полнаса надо знать в лицо! – взвизгнул он. – Айда, братва, зададим ему за неуважуху!

— Задай ему, Жирок! – зашумели остальные и тоже затрещали челюстями. Юрка был уверен, что справится с коротышкой одним мизинцем, но вот без заветного ножичка против таких зубов ему нечего было противопоставить. А Жирок уже принялся ощутимо пихать Юрку в обе коленки и щипать на редкость крепкими и жилистыми пальчиками.

«Так вот же они, агрессоры Полнасы!» — понял Юрка. – «Похоже, мутанты. Да тут все сплошные мутанты. Фрики. Но у этих особенно мерзкие рожи. Правда, у нас на Хэллоуин покруче бывают. А в остальном – ничего особенного, шпендрики, шпанята, жиртресты. Да я их мигом выкурю!»

Юрка демонстративно вытащил из бокового кармашка пачку с последними двумя сигаретками, зажигалку, покрутил её в руках со зловещим видом. Фрики забеспокоились и притихли. Юрка облизнулся. Ох, и давно он не курил! Пора получить удовольствие.

— А ну, пшли отсюдова! – шикнул на них Юрка. – Недомерки!

Он вытащил сигарету, щёлкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Нет, он совсем не был заядлым курякой, но положение обязывало – иначе его никто бы не принял в компанию.

Вид пламени и дымящейся сигареты оказал на шпанят магическое действие. Они задрожали крупной дрожью, заверещали и бросились наутёк в ближайший проход, который открылся как по мановению волшебной палочки.

— Ну и армия агрессоров, стремалы, да с ними расправиться – проще пареной репы! – Юрка заулюлюкал и бросился вдогонку, выпуская вслед жирнякам длинные клубы дыма.

— Вот вам! Получайте!

Дверь прохода с грохотом захлопнулась перед его носом. Юрка огляделся. Заведение, где его ожидала вкусная еда, опустело полностью. Удовольствие поувяло.

— Эй, — неуверенно позвал он, — за стойкой есть кто-нибудь? Очень жрать охота.

Ответом была кромешная тишина. Юрка на цыпочках подошел к стойке и заглянул внутрь. Он увидел… он увидел на длинном столе свеженарубленные куски непонятного вида, от сизого до черного, истекающие бурой слизью, и некоторые куски еще шевелили толстыми тараканьими лапками либо длинными жёсткими усами. Чуть поодаль, в котелке на плите, такие же куски булькали в кипящей густой жидкости, и именно от котелка так вкусно пахло.

Его стошнило прямо на разделочный стол. Сигарета выпала и потухла. Похоже, пообедать ему сегодня не светит. Юрка опрометью выскочил из заведения, кашляя, отплевываясь и отчаянно ругаясь.

Теперь очень захотелось пить. Язык и губы пересохли, во рту было пакостно. «Эх, газировочки бы сейчас!» — размечтался он. Юрка проклинал солёную рыбу, которую умял с пивом, в охотку, еще у Вальки. Он проклинал омерзительное меню толстых и трусливых полнасов, и вообще, все ролевые игры вместе взятые.

Вода… Еще совсем недавно он мог найти питья сколько влезет и какого угодно. У Юльки в доме были ящики минералки и колы, парни привезли с собой ящик пива. Но это было, казалось, целую вечность назад, всё лучшее, увы, осталось где-то позади. А тут…  Где что искать? Так он, пожалуй, и умрет в этой дурацкой игре, которая уже совсем не казалось игрой – от голода и жажды. И он чуть не пустил слезу от жалости к самому себе.

Нет, никаких нюнь, если он хочет стать героем! А он хочет стать героем – если не наяву, так хоть в ролевой игре. Правда, о питье сейчас мечталось куда больше. А любую мечту не так просто убить. Все мысли сосредоточились на питье, в горле скребло. Но никаких намеков на то, что где-то можно найти киоск с водами-соками-пивом или хотя бы ручеек, в этом деревянной тюряге не было.

Он давно обратил внимание на круглые отверстия разных размеров в стенах и даже на потолке – от совсем узкого, диаметром сантиметров в 20, до огромных лазов диаметром более метра. Большинство отверстий было закрыто выпуклыми крышками с ручками или глухими затычками. Юрка заглядывал в открытые, но ничего для себя не вынес. Где-то клубился желтоватый туман со странным запахом, где-то было черно и пахло гнильём и сыростью. В самых больших лазах, совсем глубоко, шевелилось и кряхтело что-то неприятное и зловещее, и Юрка не решался туда сунуться. В одном горизонтальном лазе, в глубине, он услышал отдаленное журчание и бульканье, но проход оказался таким корявым, что он изодрался и окарябался бы, вздумай поползти навстречу звуку воды. И ещё неизвестно, вода ли это или канализация, и не провалится ли он в бездонный колодец.

Но если есть канализация, то должна же быть и питьевая вода. Должен же тут быть какой-то водопровод, или колодцы – при таком количестве действующих лиц! Как известно, без воды ни туды и ни сюды. Вода питает все живое. Водовоз – всегда был почетным званием. И вообще, человек из воды состоит! Только в Юрке, кажется, воды совсем уже не осталось…

Юрка от отчаяния принялся дёргать за небольшие крышечки. Большинство из них оказались закрытыми, некоторые, как и прочие, открывали узкие лазы в тёмную толщу стен, но на пятый раз ему повезло – он обнаружил длинную трубу с тремя краниками на конце. «Ура! Водопровод!» — обрадовался Юрка. – «Сейчас напьёмся!» Он протянул руку к кранику – и тут же из лаза рядом с краниками высунулась улыбчивая жующая рожица.

— Чего хочется? – сочувственно осведомился он.

— Пить, разумеется.

— Пить пожалуйста! – приветливо пригласил субъект, чавкая. – Что будем пить?

— А что у вас имеется?

— У меня много чего имеется. Пожалуйста вода, газировка и… — субъект понизил голос. – Соки.

— Соки. Как по заказу! Клёво.

— Тихо, тихо, — испуганно проговорил субъект. – У меня легальная торговая точка. А соки легальные, но не совсем. – Лицо его страдальчески сморщилось. – Кленовый и берёзовый.

— Ага… — Юрка озадаченно поморгал. – Кленовый и берёзовый. А они… э… съедобны? В смысле – выпивки?

— Свежайшие! Высшее качество, – уверил субъект. – На них бизнес держится. А от инспекторов всегда можно откупиться – они тоже не дураки насчёт сока.

— Ну, давай, – решился Юрка. – Давай всё. Сначала – сок, потом газировку.

— Осмелюсь спросить, какой будет платёж?

— А это дорого? У меня ничего нет. Забыл… э… дома, — соврал он. — А пить очень хочется.

— Деньги вперёд.

— А в кредит нельзя?

— В кредит не даю.

— Очень пить хочется. Неужели нигде нет просто водички – в колонке, в городской бане, в луже хотя бы?

Ответом было решительное мотание головой. Юрка нехотя вытащил один листик: — Этого хватит?

Субъект оживился, покряхтел, принялся извиваться и вывинтился из лаза. Человек или существо – теперь Юрка уже и не знал, можно ли называть всех встреченных существ людьми в полной мере – было упругое и узкое, какое-то одинаковое и сверху, и снизу, челюсти его непрерывно двигались, словно оно пережевывало жвачку и только что слюни не пускало, а бледная натянутая кожа блестела и лоснилась. И одет он был соответствующе – в костюм в поперечную полоску, что зрительно делало его ещё более похожим на этакий верстовой столбик. Короче, более несуразной фигуры Юрка ещё не встречал.

— Как зовут?

— Юрка-пацан, — Юрка решил не отходить от легенды. – Попаданец я.

— Ага. То-то я смотрю, на своего не больно похож. А я Червер, очень приятно, будем знакомы, — и он звонко шлепнул Юрку по плечу. Потом почесал в затылке и махнул рукой: — Да ладно, пей сколько угодно. В честь знакомства. Пропадать – так с музыкой! – и он щедрым жестом принялся откручивать кран, второй рукой не забыв прихватить листик. – Припадай, уже сейчас, чтоб ни капли не пропало.

Юрка присосался к кранику с газировкой, а сам продавец воды – к соседнему кранику. Газировка оказалась на удивление густой и сладкой. Было чертовски вкусно! Эх, не наесться, так хотя бы напиться.

— Напился? А теперь бежим. Быстрее. За мной!

И Червер, закрутив краны до упора, рванул прочь.

Юрка бегал изрядно, но после странного турпохода с Иветтой и обрушившихся потом непонятных происшествий приустал, и теперь с трудом поспевал за Червером, который перекатывался и переливался, точно капля ртути и, пожалуй, еще быстрее Иветты. Коридоры мелькали за коридорами, и Юрка не успевал их запоминать. Он давно понял, что, останься один, он вовек не выберется и так и помрёт в каком-нибудь закутке, на деревяшке, от жажды, голода и тоски. Наконец новый знакомец притормозил.

— Не понял, – сказал Юрка, отдышавшись. – Что за стрём? Куда мы бежали?

— Видишь ли, это вообще-то не моя торговая точка, — сообщил тот, нисколько не запыхавшись и сооружая скорбную мину, когда краны давно уже скрылись из виду, и наконец-то выплюнул жвачку – кусок измочаленной древесины, сочащейся слюной, и пинком загнал её в ближайшую щель. – Бедному неимущему бродяге Черверу совсем некуда податься. Его презирают. Его не пускают в дом и даже на порог дома. У него из-под носа убирают столы и лавки. Приходится устраиваться в тёмных норах, чтобы не умереть с голода. Иногда не возбраняется позаимствовать у ближнего взаймы.

Юрка с сомнением оглядел Червера – по всему, тому не грозило умереть с голоду.

— Так ты просто воришка?

— И да, и нет. Что поделаешь, если жизнь заставляет. Я не могу и не умею голодать.

В доказательство своих слов Червер откусил верхушку от зеленоватого образования, похожего на прыщик, хрупкого на вид, едва пробившегося из той же щели, и принялся усиленно пережёвывать. — Чистая вода, вообще-то, государственная монополия, — разъяснял Червер. – Всё остальное производят частники по лицензии.

— И захрен ты с меня деньги брал?

— А как же? Питье денег стоит. Питье у нас на вес золота. Не каждому положено, — и Червер горько вздохнул. – Никто не разбирает, сколько тебе нужно питья, и как часто. Положено столько – изволь столько. Такая вот несправедливость.

— Несправедливость, говоришь? А ты, значит, справедливый? И где же был хозяин той самой питьевой точки, с которой ты намеревался поиметь барыш? – с подозрением спросил Юрка. – Ты его что, замочил? В смысле – пришил? В смысле…ну, убрал с дороги? — Юрка осекся под выпученными в изумлении черными глазками Червера.

— Ты чего, ты чего, ты кого подозреваешь, самого безобидного, самого бесправного и самого обездоленного? Да чтобы я поднял когда-нибудь свою хилую добрую руку? Я, если хочешь знать, иногда подрабатываю… подрабатывал бы, если бы был кому-нибудь нужен…

— Да ладно тебе, я совсем ничего не имел против тебя… — совсем смешался Юрка.

— Я не могу и не умею голодать, — снова проныл Червер. —  Больше часа без пищи – и я помру.

И он снова смачно откусил очередной зеленый «прыщик».

— Это… съедобно? – спросил Юрка, сглатывая слюну.

— Это для кого как. Для меня съедобно. Хочешь попробовать?

Червер тут же откусил новую зеленую «опухоль», и половину протянул Юрке: — Ешь, пробуй, мне не жалко, сплошные витамины!

Юрка осторожно надкусил сочный ароматный нарост, напоминающий кочанный салат, и не заметил, как схрупал все до последней крошки, а потом облизал пальцы. Нарост был сладкий, сочный и мясистый.

— А вкусно, блин! Вот уж не думал…

— Ну, не знаю насчёт блина… — спутник подозрительно покосился на Юрку. – Не пробовал. А ты разве первый раз ешь? – удивился он. Юрка кивнул и огляделся, не найдется ли поблизости еще одного.

— А ты какой-то странный, — чавкая, сказал Червер. – Незнайка, ей-ей, ни тебе где поесть, ни тебе где попить, ни еды найти, непонятно, как тебя внутрь занесло, не иначе, ветром вдуло.

Юрка воспринял слова Червера как насмешку и подобрался.

— И что? – Юрка даже кулаки сжал. – Это не тебе, случаем, ветром голову надуло, а?

Но Червер чавкал и был совершенно серьезен: — Нет, я-то здешний. А вот ты… Сам сказал – попаданец. Ты, может, даже не знаешь, где находишься?

— И где же? – Юрка попытался изобразить саркастическую усмешку. Червер покачал головой и принялся разъяснять пришельцу азы.

— Мы все – внутри Великого Дерева-Творца. Это оно дало жизнь всему сущему. Это от его ветвей произошли миры. И знаешь, что? – Червер заговорщицки понизил голос. – Существует теория о Великом Вселенском Саде, где произрастает бесчисленное множество Великих Деревьев. И все они разные. Но этот Сад так велик, что объять и постичь его разумом невозможно. Поэтому мы живем – каждый в своем Дереве, и у каждого Дома свои законы, а когда подходит Сакральный Час, улетаем кто куда – кому какая судьба выпадет: кто в открытый Космос, кто в другой Дом.

«Какая несусветная хрень. Бред ошизелого торчка-глюкача!» — подумал Юрка. – «Но что-то в этом есть. И, кажется, что-то в подобном роде я уже где-то слышал от кого-то, насчёт Всемирного дерева, и называлось оно прикольно… кажется – Иггдрасиль, из какой-то там мифологии.  И вообще. Он, наверное, прав. Ничегошеньки я не знаю, туп как валенок, придется принять на веру. Я же сплю. А во сне ничего небывалого не бывает. Вот так…»

— Кстати, уже вечер, — сказал Червер. – Скоро я залезу в убежище.

— Не вижу никаких признаков вечера или ночи, — раздраженно отозвался Юрка. – С чего ты взял?

— Ну, как же, свет тускнеет.

Юрка задрал голову к далекому потолку, оглядел стены. И, правда, некоторые грибы-светильники заметно потускнели. В коридоре сразу как-то помрачнело. Никто не сновал безостановочно, а случайные прохожие словно замедлились.

Внезапно из-за угла высунулась тонкая ручка, похожая на детскую, и шлёпнула по стенке. Юрка увидел белую листовку, ярко выделяющуюся в сумраке.

— Во дают, даже темноты не дождались, — пробурчал Червер. – Торопачи сучковатые! Сами не ведают, на чью мельницу льют драгоценную воду. Впрочем, чего они соображают – им дали, они и вешают. За зеленые грошики.

Юрка подошёл ближе и прочёл корявые буквы: «Все пространства – народу! Долой узурпаторов, владеющих водой! Чистая вода – всем поровну! Даёшь народу соки! Добьёмся общими усилиями введения Графа и Герцога в парламент! Пролетарии Дерева, объединяйтесь!»

— Так. Это что ещё за бред?

— Да, неспокойно у нас в Доме, — признался Червер. – Как в любом нормальном, впрочем.

— Я это уже слышал…

— От кого же?

— Так… от случайного попутчика вроде тебя.

— Ну, ладно, я пошёл, — вдруг сказал Червер и ловко, одним махом, взобрался на стенку и втиснул ноги и зад в узкий лаз.

-Э-ге-гей! А как же я?

— Найди местечко и забирайся внутрь. По ночам шастать опасно. Можно наткнуться на людей Графа или Герцога.

— Это тех, кого в парламент прочат? Тогда чего же их бояться, а? И кто они такие – Граф и Герцог?

— Влиятельные люди. Граф – политический противник либерала Дайвена и глава преступного мира, а Герцог Ломбард – одиночка-мизантроп, глава коллекционеров.

— Ага, ясно, ваши местные мафиози.

— Кто местный, кто и не очень. Ну, это долго объяснять, — Червер зевнул во весь свой огромный рот. – Я хочу спать. До утра. – И он продолжил извиваться, затягивая тулово в дырку. И вот крышечка захлопнулась, и Юрка остался один. Светильники ещё немного потускнели, и Юрка спохватился, что не успеет найти убежище.

Он принялся выстукивать стенку. Ура! Пустота отозвалась звонко, словно натянутая струна. Юрка ткнул кулаком, открылся темный непроглядный зев пещерки. Он подпрыгнул, ухватился за край и споро подтянулся. «Коллекционеры, бля, заколлекционируют тебя, наткнут на булавку – и трепыхайся, пока не сдохнешь…»