Минут через двадцать он нехотя поднялся, помахал Катлин на прощание рукой и пешком пошел домой. Идти надо было с пол мили. Для мужчины пятидесяти пяти лет это не расстояние.
Его супруга Аннабелле работала редактором еженедельника “Style and substance” и всегда в пятницу приходила поздно. Дэнни ценил эти часы покоя и уединялся в свой кабинет, где читал книги или разбирал свой архив. Он уже несколько лет писал рассказы о криминальной жизни небольшого городка Среднего Запада. Здесь нет Мафии, нет нарко баронов, а только мелкое хулиганство в трех барах и ещё более мелкое воровство в двух супермаркетах. Писал он не детективы, а весёлые повести в стиле Марти Ларни. Их печатала местная газета “Midstate News” на последней странице, если оставалось место из-за недобора рекламы.
Дэнни переоделся в легкий халат, достал с полки несколько альбомов с фотографиями и стал их листать на предмет идеи для очередной повести. Его взгляд остановился на фотографии шёлковых чулок, лежавших на подушке неприбранной кровати. Как давно это было. Они с Аннабелле уже три недели были женаты. Он вышел из ванной комнаты и увидел, как она сняла шелковые чулки и бросила их на постель. Чулки пока летели сохраняли форму её ног и мягко легли на подушку. Аннабелле хотела их сразу убрать, но он её остановил, достал фотоаппарат и сделал несколько снимков. Молодая женщина была поражена поступком мужа, ей он показался не совсем приличным, как и бросание чулок на подушку. Он показался не совсем приличным и ему. Был ли это грех с её стороны в виде раскидывания интимных вещей или несдержанность с его стороны, они не знали. Семейная жизнь началась с нарушения религиозного постулата, который нельзя сформулировать словами, иначе последуют обвинения в чём то более тяжком. Такие моменты можно только переживать вдвоём, именно переживать, а не осуждать. Третий, даже пастор, будет судья.
Они не стали прояснять свои позиции, просто помолчали вечер, изредка обмениваясь малозначимыми фразами. После ужина Дэнни закрылся в ванной комнате, проявил пленку и напечатал фотокарточки чулок. Они частично сохраняли форму её ног и будили фантазии на тему, чему они были свидетелями. Он вынес из ванной ещё мокрую фотографию и показал жене без стеснения. Это было уже искусство, а не грех.
— Дэнни, что ты будешь делать с этой фотографией?
— Напишу рассказ “Один вечер молодой женщины с точки зрения чулок”.
— С заглядыванием под юбку?
— Нет, рассказ о касании рук, женских и мужских. Об утомлении и блаженстве на подушке.
— Кто же это напечатает? Нас обоих выгонят из церкви.
— Это будет смешной рассказ, а не интимный. У чулок короткая жизнь и не они повинны в том, что она так скоро обрывается.
— Это на тему семьи?
— Да, хрупкости взаимопонимания между протестанткой и католиком.
Дэнни отложил альбом в сторону и улыбнулся, им обоим уже за пятьдесят, казалось бы и отношения должны быть для такого возраста более спокойные. Но это у других, у них всё по прежнему.