В избушке было настолько душно и накурено, что мне захотелось поскорее вдохнуть свежий осенний воздух. 

— Давай, держись, Серый! — сказал я на прощание и, слегка пригнув голову, шагнул в тёмные дощатые сени. 

Даже на улице я чувствовал затхлый запах его пристанища. Во дворе валялись гнилые доски и пустые бутылки, а возле завалинки стояла старая советская стиральная машина. 

Мне нужно было возвращаться в город, но я решил прогуляться вдоль вечернего озера, посидеть на рыбацких мостках и увидеть закат. Он здесь особенный не такой, как в городе.

Я смотрел на красный диск солнца, и тёмные вечерние облака. Я думал о Серёге. Мне вдруг вспомнились его дурачества, наш класс и урок физики, который засел в памяти, будто гвоздь в дубовой доске. Он тогда залез в школьный шкаф и закурил сигарету, которую намедни стащил у отца. Строгая Татьяна Петровна заметила дым и вышвырнула сорванца в коридор. На следующий день был разговор с батей. Да… Серый он такой, он может. Ох и досталось же учителям, пока они его к аттестату тащили. Но кто бы мог подумать, что судьба пройдётся по нему тяжёлыми сапогами. 

Наконец, я замёрз и решил, что пора возвращаться в город. На прощание мне хотелось увидеть наш старый дом.